Последние пять из десяти лет своей частной практики она ездила по Европе с автобусными турами, и в гостинке появились сувениры из разных стран. Вот они-то и стали оживлять интерьер: русалочка из Дании, светильник с основанием в виде Эйфелевой башни из Франции, рождественский музыкальный шар с пластиковым снегом внутри из Германии, лакированная гондола из Венеции, кукла в ярких оборках из Испании.
Ваня шутил, что она стала лягушкой-путешественницей, и того и гляди станет царевной-лягушкой. Ласково звал её «мышка-лягушка» и хотел купить лук со стрелами, чтобы стрелять в сторону её болота. Маша отмахивалась. Эти туры были частью её работы, а вовсе не отдыхом. Впрочем, она отдыхала, да, это было каждый раз приключение, расширение горизонтов, но она мыслила не как турист, а как репетитор – что из увиденного и услышанного ей пригодится в работе – в мотивировании к учению и в том, чтобы заинтересовать ребят своими предметами.
Кроме русского и литературы она освоила обществознание и историю, природоведение у младших классов и технику обучения чтению и письму, так что готовила не только старших к экзаменам, но и малышей к школе, и восполняла пробелы в среднем звене. За десять лет работы в школе и практики репетиторства она поняла, что есть всего две проблемы в современном образовании: низкий и всё понижающийся уровень общего массового образования, и глубокие психологические проблемы детей – неуверенность в себе, давняя привычка к неудачам, низкая самооценка и зачастую замалчивание своих «детских», «мелких» проблем в семье до тех пор, пока об острие этого айсберга не рушится спокойствие или имидж всей семьи…
***
- Слушай, Вань, вот чё все психиатры так напоминают своих пациентов? Ну вот чё он там бубнил? Я ни слова не понял, как вроде всё не по-русски! Ригидность, блин, фригидность, конформизм-идиотизм. А вот кто убийца-то? Мужик или баба, хоть молодой или трухлявый пенёк – и то не сказал, – ворчал Эдик, когда они вышли из конторы на промозглый вечерний сентябрьский ветерок.
- Да не вникай. Это не наших мозгов дело – в их терминах шарить. Наше дело душегуба найтить и посадить. Нет?
- Да. Но как? Как?!
- Каком кверху. Как обычно. Ползать и нюхать. И брать след. Мы ж ищейки!
- След! Знал бы я где тот след, уже полканом бы был!
- Ага! Ты до капитана дотопай, клоун, а потом на полкана рот разевай. Пошли давай, - мрачно сказал Иван Чаркин напарнику.
- Куда, Вань?
- По родителям жертв. Они уже в состоянии разговаривать, не рыдая. Надо же выяснять, что у пацанов общего! Школа одна, только дворы разные и национальность. А убиты одинаково, причём средь бела дня.
- Это да, Ванечка, но сейчас-то вечер.
- И отлично. С утра начнём воздух нюхать с новыми сведениями.
- Да, Вань, но родственники пацанов точно ночь спать не будут.
- И это отлично. Может ещё чего к утру вспомнят и звякнут. Пошли давай!
- Ну, Вань, ты просто!
- Кто?
- Железный Феликс!
- Нет, Эдька. Я не Феликс. Я Чип, а ты Дейл. Наша задача – спасать и защищать. Чтобы спасти тех, кто ещё жив, стоит побеспокоить родных тех, кому уже не поможешь. Нет?
- Да, да. Ладно, пошли. Второй, кстати, недалеко от места убийства жил, а первого из коттеджного посёлка привозили.
- Значит, смотаемся в посёлок. Хоть посмотрим на красивую жизнь.
Они пошли к автобусной остановке, перебрасываясь рабочими замечаниями. Оба были среднего роста, крепкие, спортивные. Иван был чуть шире и крепче, а Эдик чуть тоньше и гибче. Иван был темноволосым, сероглазым с простым спокойным лицом. Лицо русоволосого голубоглазого Эдика постоянно меняло выражение, так что напарник иногда называл его клоуном. Они работали вместе уже седьмой год и отлично ладили. Эдик пришёл сразу после института, ему сейчас было двадцать девять, а Иван начал работать сразу после армии. Он учился и работал, и к своим тридцати шести годам дослужился до майора и квартиры…
***
- Ой, господи! Ну, я хоть вздохнула спокойно! – выдохнула Люсинэ в комнате у Маши, взяв сына на руки, - маленький мой! У вас всё в порядке?