Почувствовав на себе пристальный взгляд, он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Что это ещё за зараза такая?
Домовой подошёл вплотную к темноволосому юноше и нахмурил брови.
— Эй, эй. – Кот подбежал к нему и легонько ткнул лапой в ногу. – Успокойся. Его зовут Микаэль.
— Мик? – Алинка не верила своим глазам. – Это ты, что ли?
— А кто ж ещё?
Мик развел руки в сторону в приглашающем жесте. Конечно же, она подбежала к нему с радостной улыбкой и они обнялись.
— Я здесь, чтобы немного пожить с вами, пришел повидаться, так скажем. Я скоро уезжаю из Москвы.
Мужчина зажмурился и просто ушел. Сел на столешницу в кухне и посмотрел в окно.
— " Не уж-то я чувствую ревность? " – Бор глянул на уже сидящих в гостиной на диване ребят и весело разговаривающих и его темно-зелёные глаза стали золотыми и заблестели.
На столешницу, рядом с ним, вскарабкался Кузя.
— Это ее друг из старой школы. Ещё до переезда сюда они были очень близки и, кажется, он ей нравится. – Кот вильнул хвостом. – Потерпи его немного. Он тут только на месяц...
Домовой промолчал, погладил кота и, забрав с собой морок, прошел мимо варящей суп женщины и направился в сторону Микаэля и Алины.
Подойдя к ним, он хотел было начать крутить ручку, но...
— Давай поговорим с нашим домовым? Он у нас такой добрый. – И беззлобно фыркнула, – Хоть поначалу и был злюкой.
Юноша закатил глаза, мол: « И ты туда же?.. »
Она неловко посмотрела в сторону и тут мужчина заметил, что у темноволосого сверкнули глаза серебряным блеском и он посмотрел на него. НА НЕГО.
— Не может быть...
Мужчина убрал морок в карман штанов и наклонился к самому уху Микаэля, шепча:
— Вот идиот. Что ты забыл в НАШЕМ доме?
— Может быть, – Начал он, игнорируя домового. – поговорить с твоим дружком не такая уж и плохая идея...
При этих словах, как по щелчку пальцев, Алинка оживилась.
— Разве так приветствуют брата? Что бы ты ни задумал, Кит, я тебе помешаю. У тебя ничего не выйдет.
— Бор, если ты тут, то дай нам знать. – Позвала Симонова.
Тишина. Было слышно лишь как кипит на плите куриный бульон Вики.
Старший оскалился и резко сменил злую физиономию на милую улыбку и добрые глаза, которые к слову вернули свой первоначальный цвет, и сел рядом с девушкой, напротив домового младшего.
— Мы рады видеть тебя, да, Мик?
— Конечно.
И самозванец незаметно показал Бору свои отросшие клычки, на что тот ответил тем же и зашипел.
***
Едва в доме все уснули, Кит тихо встал с дивана, на которой была его временная кровать, и пошел на балкон, попутно натягивая на себя футболку и сверху черный кардиган ( он уже был в шортах ).
На залитом лунным светом балконе стоял Бор, одетый в свой излюбленный коричневый свитер и штаны. Он подошёл к старшему и оперся локтями о перила.
— Зачем ты тут? – Тихо, но твердо спросил домовой, не отрываясь от вида любимого города.
— Не буду врать. – Он ухмыльнулся. – Я пришел сюда за силодаром и не уйду без него.
Сорвавшись с места и за плечи припечатав младшего к стенке, от злости у старшего начали блестеть глаза, отчего он был похож на кота. Кит тоже заблестел глазами, " метая в него молнии ".
— На кой черт тебе сдался силодар? Надоело быть похожим на человека?
Домовой закатил глаза, не переставая ухмыляться.
— Именно. Мой украл ты, так что... – Глаза Кита засияли ещё ярче. – Я и не думал, что ты до сих пор тут, но раз так, видимо, это судьба.
— Ты сам виноват в потере всего. Своими зельями я с тобой делится не собираюсь...
— Я знаю, – Перебил его младший. – поэтому найду их сам – любым способом – и просто отберу. И только потом уйду.
— Только посмей.
Рука мужчины больно сжалась на горле брата.
— Или что?
Юноша сморщился от подступающей тошноты.
— Я не посмотрю, что ты мой брат, – Рука его сжалась сильнее, на секунду оставляя младшего без воздуха, а потом резко разжалась и последний упал на холодный мрамор, громко откашливаясь и пытаясь восстановить дыхание. Бор присел на корточки напротив и вкрадчиво закончил фразу, – я убью тебя.
— Чтоб тебя, Бор. Я н е т в о й б р а т !
Вот они и проговорили! Коротко и ясно. Замечательно.
Мужчина первый вышел с балкона и сразу же наткнулся на Кузю.
— Что ты такое там делал, что было слышно аж из Алининой комнаты?
Он, не ответив, рванул к комнате Симоновой удостовериться, что та спит. И да, она спит и по всей видимости видит десятый сон. Умилительно...
— Я и не заметил, что эта девчонка тебе дорога.
Домовой обернулся к юноше и понял – он и вправду что-то задумал и явно что-то не доброе...
— Жаль, что ей нравлюсь я, а не ты. – Он театрально загрустил, а потом едко улыбнулся. – Можно будет это использовать.
Это настолько взбесило Бора, что, вскрикнув: « Только через мой труп! », ударил кулаком самозванца по носу с нечеловеческой силой. Оный отлетел через всю комнату и впечатался спиной в стену, издав сдавленный хрип.
— Если ты ещё не понял, то я тебе не дам крутить своей семьей, как ты того желаешь.
Он процедил это сквозь зубы, угрожающе нависая сверху и разминая кулаки.
Ошарашенный таким поворотом, Кузьма заверещал:
— Что ты творишь?!
— Он мой брат. Что хочу, то и делаю с ним.
— Брат?..
И в тот момент, когда старший ухватил за грудки младшего и вновь вжал в несчастную стену, вытянув второго на расстоянии вытянутой руки, из комнаты с растрёпанными волосами , но до боли перепуганными глазами выбежала Алина.
— Микаэль!
Бор вдруг замер на месте, не зная что делать дальше. И этой заминкой воспользовался смертный: сострил глаза боли, убирая их серебряный блеск, и закричал:
— Алина, помоги мне! Пожалуйста! Он опять взбесился!!
Девушка подбежала к другу и взмолилась:
— Бор, пожалуйста... Пусти моего друга. Бор, пусти его...
Симонова увидела кровь и – будучи не любительницей кровавых побоищь – заплакала.
— Какая она слабая, глупая и наивная. – Шепнул Кит ненавистному мужчине, после чего последний отпустил его и смертный второй раз упал на пол с глухим стуком.
Школьница мигом забыла о духе и присела рядом с другом, спрашивая его о состоянии здоровья и тому подобное.
А дальше Бор уже не слышал о чем врал брат Алине, не слышал Кузины упрёки, Викины расспросы, – она тоже проснулась из-за крика – а только стоял в ступоре и думал об одном. Его всего трясло, глаза вернули свой первоначальный темно-зелёный лик, а сердце билось о грудную клетку, словно птица.
— " Что я натворил... – Домовой зацепился взглядом за вытерающую слезы Алинку. – Я не только разбудил ее, но ещё и плакать заставил. Любимого человека. Снова... "