Отец небесный! помоги мне! (Поднимается и падает) Нет! еще не время — мертвые еще не встают. Творец, Творец! (Силится встать — тщетно) Должно успокоиться — моя могила вырыта! Господи!
Явление 14
Сцена несколько времени пуста; потом входят Элеонора, Эмилия, Корабелло и Оридани. Долгое мрачное молчание.
Корабелло (хватает руку у Оридани и прижимает к сердцу)
Что? Чувствуешь? Подай ключи! Мне надобно с ним видеться.
Оридани
Постой! Я прежде схожу к Сатинелли и посмотрю, чем он занят. (Идет, наступает на Валентина и отскакивает) Кто тут?
Валентин
Постой, уймись, клубящаяся кровь, дай мне силы собраться с духом. Кто тут?
Элеонора (с ужасом)
Старик! ты это?
Валентин
Господи!
Корабелло
Ты весь в крови! Что с тобою сделалось?
Оридани
Скорее, скорее, скажи нам, если можешь, что с тобою сделалось?
Валентин
Несчастные! Я оставляю вас. Элеонора! где дети графа?
Корабелло (хватает его и поднимает)
Здесь, здесь. (Поддерживает его)
Валентин
Оставьте меня, не беспокойтесь, дети любезного мне человека. Ах! я умираю! Не теряйте времени, скажите графу — я... я ожидаю его вместе с Лорендзою у врат Царствия Небесного! Господи! неужли Ты меня отвергнешь, презришь? Простите! Боже, Боже! (Умирает.)
Молчание.
Корабелло (тихо опускает его)
Не забудь и нас, божественный страдалец. Не забудь и нас в твоей молитве. Дух Лорендзы, призри! И внемли сему святому: он уверит, что последняя капля крови твоего сына посвящена тебе и Богу. Друг мой! мой Оридани, не оставь меня в сии решительные минуты. Пойдем к злосчастному отцу — и я паду пред ним, облобызаю цепи праведника и умру у ног его. Оридани, веди нас!
Элеонора
Октавий, Эмилия, поспешим к нему; но, Оридани, — ты должен остаться.
Оридани
Так, синьора! Я останусь!
Корабелло
И ты не жаждешь видеть старика в несчастии? Ты равнодушен к бедствию других? Эмилия! проси его! И если голос дружбы для него невнятен, то, может быть, ты сделаешь более. Проси! Моли его!
Оридани
Октавий! Или ты думаешь, что Сатинелли теперь в бездействии? Что, ежели опять он обнаружит наши тайны? Октавий! Рассуди — и ты согласишься! Мне непременно должно остаться здесь. Я буду при нем неотлучно, я усыплю его неистовство, но если это не поможет и хитрость не успеет, то я явно сам обличу тебя. Я вымышлю какие только можно клеветы и распущу такие слухи, такие вести, которые сразят его; не огорчайся, Корабелло, всё пройдет, всё скоро кончится. Но если и в сем я не успею, если предосторожность наша покорится коварству хищника... Октавий, тьма смертей во власти человека; тогда чрез сих защитников противу злодейств и распутства, чрез смерть мы там соединимся вместе, там — и начатое дело поручим Верховному Мстителю!
Корабелло
Не думай, не думай так печально, Оридани! Какое-то небесное веселие оживотворяет дух мой! Какая-то святая уверенность на правосудие небесное, какая-то надежда дает мне новые силы. Есть Бог — есть и правосудие!
Оридани (обнимая его)
Есть Бог, есть мститель — и будет воздаяние[143].
Элеонора (обнимая Эмилию)
И будет награда!
Корабелло
Будет!
Оридани
Будет!
Конец третьего действия