Всего их было четверо: Себастиан, Рейчел, Сантана Лопез и Курт Хаммел. Худшего штата, по мнению Смайта, и придумать было нельзя: выскочка, стерва и живое воплощение радужного единорога. Себастиан считал себя единственным адекватным человеком, поэтому старался общаться с коллегами по минимуму. К сожалению, это не всегда удавалось.
Вот и сейчас, не прошло и пяти минут в офисе, как в его уши уже полились литры светских сплетен от художественного редактора. Смайт пытался не обращать на них внимания до последнего, внося последние исправления в свой перевод, пока не услышал фразу, заставившую его руку с карандашом застыть на середине предложения:
— А вы слышали, что Хантер Кларингтон приехал в Нью-Йорк? — вещал Хаммел из-за перегородки.
Берри и Лопез тут же вступили в дискуссию о том, кого, где и каким местом будет играть этот «восхитительный Хантер». Смайт только посмеивался на их реплики, когда неожиданно для себя выпалил:
— Да мудак он последний.
Три пары глаз тут же уставились на него. Смайт поднял голову и, мило улыбнувшись, встал.
— Мне пора, — он схватил бумаги и направился в кабинет главного редактора. Он любил эффектно уходить, оставляя многие вопросы после своих фраз. И любил на них не отвечать.
— Мистер Дженкинс? — Себастиан осторожно приоткрыл дверь. Редактор сидел за своим столом, что-то внимательно изучая. Скорее всего, это был очередной контракт на серию, о чем свидетельствовала глубокая морщинка на лбу Дженкинса. Сам он был грузный пожилой человек, совсем не тот хамоватый живчик из комиксов про Человека-паука. А именно его всегда представлял Себастиан, когда слышал слова «главный редактор».
— А, Бастиан, проходи, — босс поднял глаза на Смайта и отложил бумаги. — Надеюсь, работа продвигается? — он приспустил очки, внимательно наблюдая за Смайтом. Себастиан улыбнулся немного натянуто и протянул папку Дженкинсу. Тот быстро прошелся по листам глазами. Многолетний опыт позволял ему видеть ошибки, даже не вчитываясь.
Смайт, нервно теребя край рубашки, наблюдал за боссом. Он до жути не любил переделывать работу, хотя и не всегда делал ее качественно. Но если же ему это не удавалось, и ошибки все-таки всплывали, он начинал хандрить.
Спустя десять минут мистер Дженкис отложил рукопись и вышел из-за стола.
— Присядь, — он указал на стул, стоящий напротив. Себастиан послушно сел, ожидая кары.
— Ты ведь знаешь, почему я дал тебе переводить эту книгу? — Дженкинс внимательно посмотрел на Смайта. Тот, сглотнув, кивнул. Себастиан один знал французский в совершенстве, и теперь отдуваться за всех приходилось именно ему.
— И я очень хочу, чтобы работа была выполнена качественно, ты ведь меня понимаешь? — Себастиан снова кивнул.
— Если ты продолжишь в том же духе, то… — редактор не успел закончить мысль: в дверь постучали. Она медленно открылась, и в кабинет вошел Кларингтон. Себастиан хмуро уставился на актера, пытаясь угадать, что он здесь делает.
— А, Хантер. Я так рад, что ты здесь, — весело произнес Дженкинс, глядя на Кларингтона. — Ты уже знаком с моим любимым подчиненным? — он произнес последнее слово с особым нажимом, не упуская возможности в который раз подчеркнуть свою власть.
Хантер мило улыбнулся, не сводя глаз с Дженкинса и игнорируя присутствие Себастиана рядом.
— Нет, дядя, пока не довелось, — Хантер подошел ближе.
— Себастиан Смайт. А это мой племянник, Хантер Кларингтон. Ну, ты и сам знаешь, кто это, — хохотнул Дженкинс, обратившись к Себастиану. Его погоня за статусом не обошла стороной и известного родственничка. Смайт был уверен, что он специально вызвонил Кларингтона, чтобы похвастаться им перед всеми. Как же, новая звезда, грех не воспользоваться.
Смайт кисло улыбнулся и пожал протянутую руку, которую Хантер выставил, наконец снизойдя до Себастиана после знакомства. Он попытался сжать ее настолько сильно, чтобы кисть Хантера хрустнула, но у него ничего не вышло. Только пальцы чуть побелели.
— Слабак, — тихо произнес Хантер, все еще улыбаясь. Себастиан смотрел ему в глаза, не отрываясь. Он поджал губы, когда Кларингтон до боли стиснул его ладонь. Ни в коем случае не подать виду.
— Так, Бастиан, у тебя еще много работы, — сказал Дженкинс, заметив нарастающее напряжение между парнями. Смайт кивнул, но, забрав папку, задержался у двери.
— Вы не закончили, сэр, — он внимательно посмотрел на босса. Себастиан знал, что редактор никогда не станет ругать подчиненного в присутствии посторонних. Иначе все увидят, каким никчемным издательством он заправляет.
— Да, продолжай в том же духе, и книга станет бестселлером, — Дженкинс ухмыльнулся и уселся обратно за стол.
Смайт вышел в коридор и натолкнулся на Хаммела и Берри. Нахмурившись, Себастиан пошел к своему рабочему месту. Парочка же не отставала, засыпая Себастиана вопросами, надеясь на подробности.
— Ты познакомился с ним?
— Он классный?
— Он также хорош в жизни?
— Почему ты молчишь? — Себастиан выставил вперед правую руку, затыкая трещащих наперебой коллег, и сел за стол.
— Заткнитесь. Оба. Иначе я попрошу Кларингтона поставить вас во главу его черного списка, — Смайт снова вернулся к работе, не забыв заткнуть уши наушниками.
Парочка из фан-клуба Хантера тут же смылась, позволив Себастиану наслаждаться одиночеством. Он дождался обеда, после которого планировал незаметно слинять, оставив остальную работу на коллег. Однако на выходе из издательства он опять столкнулся с Хантером. Гордо пройдя мимо Кларингтона, Смайт вдруг осознал, что у него не осталось денег на проезд, и домой придется снова идти пешком.
Мысленно ругая всю несправедливость жизни, он прогулочным шагом направился прочь из издательства, когда услышал, даже через наушники, голос Кларингтона:
— Ты все-таки постарайся научиться смотреть по утрам в зеркало. А то тебя будто кучка пьяных педиков одевала.
Смайт не обернулся, хотя в голове он уже открутил Хантеру голову и насадил ее на высоченную пику. Наблюдая за тем, как Кларингтон уезжает на новеньком Ситроене, Себастиан не мог избавиться от настойчивого чувства, что от этого парня он еще натерпится.
========== 2 ==========
Как оказалось, Дженкинс не соврал насчет работы Себастиана. Ему действительно понравился перевод, из чего Смайт сделал вывод, что он заслужил небольшой двухнедельный отпуск. Радостно скинув переведенные главы на коллег, сам он на следующий день остался дома, даже не утруждая себя предупредить босса.
Накануне Себастиан откопал диск с фильмом Кларингтона, который сразу со злости швырнул в стену. Но спустя несколько часов он все же решил включить чудом уцелевший фильм.
Себастиан никому никогда не говорил, но Хантер начал нравиться ему с тех пор, как он увидел его на экране. И не как актер или герой, а как мужчина. Он пересмотрел «Закат над Парижем» больше десяти раз и каждый раз представлял себя на месте главной героини.
Но после того, что произошло в тот день в издательстве, Смайт решил кардинально изменить свое мнение относительно Кларингтона. И поэтому, пересматривая фильм в очередной раз, Себастиан находил любой повод, чтобы поиздеваться над главным героем. Но, в конце концов, он пьяный снова рыдал уже больше от жалости к себе, чем от трогательного финала. Ему было обидно, до глубины души, что все сложилось именно так. Смайт и не ожидал, что Хантер проявит интерес, он все-таки был натурал, по крайней мере, так говорили интервью. Но кто же знал, что он настолько козел.
Именно поэтому на следующее утро Смайт решил забыть о Хантере Кларингтоне. Он запрятал коробочку с диском в дальний угол, выбросил какие-либо напоминания о его увлечении и решил этим же вечером найти себе очередную жертву на ночь. Себастиан частенько так делал. Ему не нужны были серьезные отношения, по крайней мере, он так думал.