Он взял ещё одну бутылку огневиски, ловко пристроился к хорошо подвыпившей даме, и через полчаса оживлённой беседы, Дамблдор уже подходил у Тому, чтобы взять ключ от номера на втором этаже.
Когда вечером Альбус вернулся в отличном состоянии в Хогвартс, он и думать забыл о своей случайной знакомой. А через полтора года в порту Ливерпуля молодая женщина прощалась навсегда со своими детьми. Старшая приёмная дочь по имени Лита, осуждающе смотрела на мачеху, а нянечка-полуэльф, держала на руках закутанного ребёнка.
— Я боюсь, что Корвус убьёт меня так же, как убил твою мать, Лита. Он сходит с ума вслед за своим господином, — со страхом произнесла Кларисса Лестрейндж, заламывая руки.
— Ну, почему я должна плыть вместе с ними? — вспыхнула в ответ смуглая девушка. — Мне отец ничего не сделает!
— Ты поможешь спрятать брата от него! — отрезала Кларисса. — Корвус не настоящий отец моего сына, и он подозревает об этом. Если тебя кто-то в последствии будет спрашивать, где Корвус, скажи им, что ты подменила брата на другого ребёнка за то, что он сильно плакал, а тебе хотелось побыть в тишине. Скажи им, что твой брат утонул!
— Я не буду это делать Кларисса! — взвизгнула Лита. — В глазах людей я стану убийцей брата по твоей милости.
— Ты… мне… должна! — прошипела женщина. — Будь добра исполнить моё желание, подтверждённое магическим обетом, между прочим. Иначе сдохнешь, как твоя мать!
Маленькая Ирма Дугард грустно переводила глаза с ссорящихся Лестрейнджей на ребёнка. Ребёнок, так похожий на свою мать, тихо спал под магическим заклятьем и не видел, как над его черноволосой головкой, готовы вцепиться друг другу в глотку сестра и мать.
— В Америке спрячешь его в какую-нибудь маггловскую семью, на которую никто не подумает, — продолжала инструктировать Кларисса. — А я, как получу развод у Корвуса, сразу отправлюсь за вами и отберу сына у магглов. Ты поняла меня Лита?
— Поняла, — сквозь зубы выплюнула девушка, потирая предплечье, на котором, на мгновенье показался красный шнурок непреложного обета, и с ненавистью прожигая глазами приёмную мать. — Я сделаю, как ты просишь Кларисса, но это неправильно!
***
Наследник древнейшего и благороднейшего рода Мракс, был спесивым и завистливым человеком. Морфина ожидало прекрасное будущее, но, увы... К его великому сожалению, магическая сила наследника рода была даже меньше чем у его сестры. И хотя Меропа была младше, но уже сейчас превосходила старшего брата во всём.
Конечно, когда придёт срок, он женится на ней и уровень силы не будет иметь такого значения, но всё равно, ему было крайне неприятно осознавать свою слабость. Ведь сильнейший всегда прав, а Морфину до зубовного скрежета, не хотелось подчиняться взбалмошной сестрице. «Ничего, когда она познает мужскую власть и понесёт от меня, то присмиреет», — подумал про себя наследник рода, внезапно почувствовав прилив возбуждения.
Из-за склонности к тёмной магии и буйности характера отпрысков, старый лорд Мракс не отдал своих детей в Хогвартс, а предпочёл нанимать частных учителей. Дети неплохо осваивали все необходимые знатному магу науки. Конечно, у них обоих были большие проблемы с социализацией, но Марволо считал, что Морфин со временем сам всему научится. Тем более что вскоре ему предстоит путешествие по Европе, как обычно, и делали молодые маги после восемнадцати лет. А Меропе вся эта социализация и вовсе ни к чему. Её дело рожать наследников и создавать уют в мэноре. Пусть учится домоводству, уходу за детьми и управлению домовиками.
Гонты всегда кичились своим происхождением. По одной линии род восходил к самому Салазару Слизерину. В семье хранился даже реликвия основателя. Серебряный медальон с редкими знаниями по зельеварению и химерологии. По второй линии отчёт вёлся от не менее знаменитого предка. Кадмус Певерелл был легендарной личностью в мире магии, один из трёх братьев, победивших смерть. В наследство от Певереллов, Гонтам достался «Воскрешающий камень», который помогал поддерживать состояние скрытого пространства с мэнором Слизерина и обладал ещё какими-то утерянными в веках, возможностями.
Вчера случилось нечто странное. Меропа валялась у себя, читая какой-то женский роман. Отец работал в своих комнатах, а он сам стоял и смотрелся в зеркало в гостиной, принимая героические позы и представляя, как он жестоко «круциатит» врагов.
Морфин вспомнил, как отец выскочил из своей лаборатории, гневно бормоча самые грязные проклятья.
— Неужели мы все ошибались? — нервно рычал старый лорд. — Невозможно! Своими руками губим род?