— Скажи, Томас. Что нужно было сделать такого, старому джентльмену, чтобы он тебя сироту усыновил? — не выдержал Эверли.
Дамблдор-Гонт недоумённо посмотрел на него, продолжая улыбаться. Однако глаза его уже не смеялись.
— Я спрашиваю, — налился желчью Эверли. — Только твоя смазливая мордашка понравилась брату преподавателя трансфигурации? Или может быть, что-то иное? А то я слышал от старшекурсников, что профессор Дамблдор больше по мальчикам, чем по девочкам.
Разговоры смолкли, и все повернулись к Тому. Его улыбка застыла. Он укоризненно вздохнул и посмотрел сразу на всех.
— Теперь я понимаю, что такое магглы, в худшем смысле этого слова, — нарочито растягивая гласные, произнёс Том. — Не успел выбраться из своей дыры, как пытаешься испачкать навозом всех окружающих. Не зря говорят, что поросёнка можно забрать из свинарника, но от этого он кошкой не станет.
Слизеринцы засмеялись, презрительно глядя на покрасневшего Эдварда.
— Я бы попросил вас, мистер Эверли, — глумливо продолжил Дамблдор-Гонт, — чаще держать ваш грязный рот на замке. Когда вы молчите, то становитесь похожи на умного человека. А когда начинаете говорить, сразу вылезает маггловское происхождение.
Эдвард вскочил, готовый бросится на Томаса с кулаками, но тот только презрительно ухмыльнулся, угрожающе покачав палочкой, а затем вновь обратился к окружающим:
— Ну вот опять, господа и дамы. Мы видим типичный пример деревенского петушка. Когда нет слов, петушок готов начать вульгарную драку.
Эдди перекосило от злости, и он выхватил свою палочку, хотя не знал пока ни одного заклинания. Но мальчик чувствовал, что сто́ит пропустить через палочку всю ту ненависть, что он испытывал сейчас к Дамблдору и как тому придётся несладко.
— Никаких драк в гостиной, — опустилась ему на плечо тяжёлая рука старшекурсника. — Решайте свои вопросы в заброшенных классах, в спальнях, в коридорах. Да где угодно, лишь бы вас не поймали. Но смотрите. Всё, что происходит внутри факультета, здесь же и должно оставаться. Для всех остальных Слизерин обязан выглядеть единым. Я понятно объясняю? — надавил он на плечо Эдварда и тот был вынужден опуститься обратно на диван.
— Понятно, — процедил сквозь зубы Эверли, стряхивая с плеча его руку.
— А вообще, магглокровка, не борзей, — ещё более холодно посмотрел на него старшекурсник. — А то вместо занятий, будешь вечно в больничном крыле пропадать. Ты в нашем мире никто. Научись для начала вежливости.
Красный от сжигавшей его ярости, Эдвард встал и ушёл в спальню.
Через несколько секунд молчания гостиная вновь наполнилась шумом голосов. Аристократы обсуждали произошедшее, и большинство решило, что Дамблдор-Гонт был предельно корректен по отношению к зарвавшемуся магглорожденному.
— Всё же он Дамблдор, — жёстко усмехнулась Булстроуд, что сидела в окружении подруг. — Профессор тоже постоянно продвигает теорию, что простецы, такие же люди, как мы.
Первокурсники тоже продолжали общаться. Девочки шушукались на своём диване, периодически поглядывая на Тома и сидящих рядом Блэков.
— И что он к тебе прицепился? — недоумённо спросил Альфард у Тома.
— Банальная зависть. Эверли, возможно, навоображал себе, что я, как приютский, буду в ещё худшем, чем у него, положении. А тут, оказалось, что у меня отец и мать волшебники. Вот ему и обидно стало.
В своей комнате Эдвард ничком бросился на кровать. Его душила злость на несправедливость волшебного мира. Почему одним достаётся всё, а ему ничего?
Когда в комнату вернулись остальные ребята, по лицу Эверли уже ничего нельзя было прочесть.
— Ну, ты дал! — восхищённо посмотрел на него Лестрейндж. — Я тоже ненавижу Дамблдоров, ведь отец Томаса убил моего дядю. Но высказать ему в глаза? Ты был слишком неосмотрителен, — Френсис осуждающе покачал головой.
— Он меня бесит, — прошипел Эдвард. — Ведёт себя, словно не приютский сирота, а аристократ, в чёрт его знает каком поколении!
— По отцу нет, а по матери он действительно из очень древнего рода. Гонты, чтоб ты знал, последние прямые наследники Салазара Слизерина, основателя нашего факультета, — пробасил Нотт, усаживаясь на свою кровать.