Донна Анна
О, не брани меня! Я сознаюся,Что не всегда так думала, как ныне;Но я не вдруг переменила мысли,Не ветрено ему я отдалась.Нет, кровь твоя течет во мне недаром,Моей любви, отец, я знаю ценуИ важность всю поступка моего.О нем, отец, я долго размышлялаИ долго, перед тем чтобы решиться,Испытывала я сама себя.Припомни, как ты нынешней весноюСо мной садился ночью у окнаДышать прохладой и внимать гитарам,Которые вблизи, вдали, кругомДо самого рассвета раздавались.Он часто мимо проходил тогда,И останавливался у решетки,И зачинал с тобою разговор,Не много на меня вниманья онВ то время обращал; но я, напротив,Уже тогда, молве не доверяя,Его старалась втайне изучить.Для вас обоих часто неприметноИ будто ненарочным словом яДавала направление беседеИ вызывала вас на мирный спор;Сама ж над ним я молча наблюдала,Не пропускала ничего, и после,Одна, в моем покое запершись,Я проходила весь ваш разговор,И каждое им сказанное слово,И ударенье каждое его,И каждый взгляд его припоминалаИ долго, долго взвешивала их.Так этот нрав, не понятый никем,Себе я понемногу объяснила.Но вспомни, мой отец, ты сам егоНе безусловно осуждал. Ты частоЕго благоразумию дивилсяИ говорил, шутя, ему не раз:«Вы, дон Жуан, боюся, повредитеСебе во мненье дам: в тот час, когдаДругие им приносят серенады,Теряете вы золотое времяСо мною, стариком!» Потом, когдаКо сну я отходила, часто ты,Со мной прощаясь, говорил: «ОднакоМне нравится довольно дон Жуан;Гораздо он скромнее, чем я думал,И старость он умеет уважать.Его мне слишком черным описали».Не так ли было, мой отец?
Командор
Все правда,Обворожить умел он и меня;Я был неосторожен. Но в то времяНе думал я, что ты его полюбишь…Иные были у меня надежды.
Донна Анна
Да, мой отец, его я полюбила,Когда узнала сердце я его.Сперва во мне проснулось любопытство,Потом участье; а потом, лишь толькоЯ поняла значенье дон Жуана,Участье обратилось в удивленье,И волю я любви тогда дала —Тогда лишь, но не прежде. И теперь,Ты прав, отец мой, я его люблюБез памяти, без воли, без сознанья!
Командор
Храни господь тебя, мое дитя,От позднего раскаянья!
Донна Анна
Я знаю,Тебя страшит прошедшее его.Но верь, отец, минувшие те буриПорукой нам грядущих ясных дней!Я не хочу оправдывать Жуана;Он был преступен, но порочен не был.Его дела нельзя равнять с другими,И общей мерой мерить их нельзя.Кто над другими так стоит высоко,Чья мысль проникнуть алчет в недра жизни,Кто в ней, как средь египетского храма,Гиероглифы видит и загадки,И объяснить себе их вечно хочет,И вечно неудачей раздражен —Тому невыносим условий гнет,И тот не мог законам подчиниться,Дорогою избитою идти!Иных путей душа его искала,Неясная звезда его вела,Ему другой души недоставало,Которая б понять его могла!Из женщин не одна его любила,Но их союз был слишком боязлив;Пугала их его стремлений сила,Его ума несдержанный порыв!И робко все остались у преддверья,Когда он смело шел во храма тьму, —Жуана сердце требует доверья, —И я, отец, поверила ему!Я отдалась ему душою вольной,И к правде путь мы вместе совершим;Ему помочь есть сил во мне довольно —Моя любовь меня сравняла с ним!
Командор
Мой милый друг, к чему нам снова споритьИ рассуждать о том, что решено!
Донна Анна
(обнимая отца)
Будь добр к нему! Оставь свои сомненья!
Командор
Дитя мое, я вас благословил,И с той поры он сделался мне дорог.
Донна Анна
О мой отец, поверь ему, как я!Тот дон Жуан, который бурной жизньюНегодованье наше возбуждал,Не есть Жуан счастливый, возрожденный,Который ныне любит дочь твою!Будь добр к нему! Когда мы завтра ночьюС ним на условленном сойдемся месте,Не оскорбляй холодностью его!
Командор
Я оскорблять Жуана не намерен.Но… я сейчас с Октавьо говорил.Узнав из уст моих, что для негоНадежды нет, хотел он удалиться,Искать хотел он смерти где-нибудь.Я удержал его – он был нам другом, —Я упросил его остаться с нами —Он здесь. Судьбе тяжелой он покорен.Но рана сердца глубока. Ты, Анна,Была к нему не без участья прежде.Он в горести, и много облегчило бЕго твое приветливое слово…Скажи, согласна, ль ты его принять?