«Сердце» газового монополиста — диспетчерский зал центрального производственно-диспетчерского департамента. Пульт управления газовыми потоками. Сюда стекается информация со всей единой системы газоснабжения. Сотни огоньков, датчиков, кнопок, переключателей, тумблеров, рубильников, стрелочек, указывающих на разные отметки циферблатов. В своей совокупности они загадочны для тех, кто в этом не ориентируется. Таким же непостижимо трудным представляется изучение любого иностранного языка, когда ты просто слышишь чужую речь и ни бельмеса в ней не понимаешь. И после первого занятия кажется, что ты никогда не сможешь как следует понять этих бегло болтающих иностранцев. Но после года-другого практики вдруг всё становится простым и доступным.
Макарцев же за годы работы научился не просто ориентироваться и понимать эту сложную технику. Это было сродни скорочтению. Внимательно отсканировав картинку, отбросив ненужную информацию, он чётко улавливал динамику всех происходящих в системе процессов. Как опытный доктор, приложив трубку, слышит происходящие в лёгких и бронхах процессы, так и Макарцев чувствовал дыхание всей газовой системы. Он давно привязался к этим мерцающим и светящимся в зале огонькам, заряжавшим его энергией и хорошим настроением.
Несмотря на существующую возможность, Валентин Петрович никогда не имел оружия. Внутреннее чутьё подсказывало, что оно может стать для него скорее источником неприятностей, чем подспорьем. Из аналогичных соображений он, получивший водительские права ещё в студенческие годы после добросовестного посещения курсов при ДОСААФ, практически никогда не садился за руль — если есть возможность, лучше избегать рисков и ответственности.
Так же Макарцев относился и к служебной информации, излишки которой то и дело пытались поселиться в его умной голове, обладающей блестящей памятью. Он не хотел быть хранителем чужих тайн — и это был принцип. Валентин Петрович помнил, что и ружьё раз в году стреляет, а поэтому лучше быть от него подальше.
Ситуацию изменил случай.
Тем временем Семёнову стало известно, что Макарцев повстречался в «Алёнушке» с одним из загадочных юношей. Ну наконец-то! Правда, по рассказу официанта, ничего подозрительного. Чаю попили накоротке и разбежались.
Семёнов испытывал острое желание быстрее проникнуть в тайну этих встреч. Посвящать в свои дела администрацию ресторана не хотелось, а действовать самому нужно было крайне осмотрительно. Самое простое решение — оставить в комнате для VIP-клиентов миниатюрный диктофончик, который включается на звук Но если он случайно «засветится», всё накроется. А что, если в качестве жучка использовать мобил-ку, предварительно удалив из нее динамик? Позвонил — и слушай себе. Просто и оригинально. Однажды он уже пользовался этим своим изобретением. А в случае прокола — телефонную трубку ведь мог случайно забыть или потерять кто-то из посетителей. Такой вариант вызывает меньше подозрений.
Сергей Борисович внимательно осмотрел уютную, с приглушённым мягким светом комнату. Витиеватый настенный светильник в восточном стиле с массивной мраморной ножкой привлёк его внимание. Удобная высота — выше уровня глаз сантиметров на сорок, да и в глаза не бросается — без особой нужды туда никто не полезет. Семёнов быстро забрался на стул и провёл по мрамору пальцем. Судя по небольшому налёту пыли, протирают светильник не чаще чем раз в месяц. А вот и выемка, где можно идеально поместить предмет, похожий на спичечный коробок, — снизу и не заметно. Пожалуй, не стоит усложнять — диктофон будет самое то.
Завершения ненавистной московской зимы, ассоциировавшейся с бесконечными дополнительными хлопотами по удалению белых соляных разводов с брюк и обуви, Семёнов ожидал с явным нетерпением. Ох, наверное, и зарабатывает кто-то на поставках и списании этой самой соли — в такой-то кутерьме поди проверь, сколько её высыпали, а сколько списали.
К популярным у москвичей лыжам и конькам, скрашивающим эту пору года, Сергей Борисович был равнодушен, в театры не ходил, а вот противная коричневая жижа, в которую превращался снег на дорогах и тротуарах и контакта с которой было практически невозможно избежать, его просто бесила. Приходилось держать про запас сразу несколько пар брюк и обуви, в том числе и на службе. Резиновые сапоги по колено, которые были бы эффективней в борьбе с раздражавшим его промоканием ног, явно не соответствовали этикету.
Кроме того, с приходом лета Сергей Борисович связывал планы на реализацию многих своих замыслов — если всё правильно срастётся. Срастётся, никуда не денется, на этот раз уж он не даст осечки.