– В Непостижимых Полях нет музыки, – объяснил Джей, вспомнив все, что рассказывали ему Дьюби и Мизар. – Вот почему Властелин Ушедших так ее ценит, а мой отец решил прибегнуть к помощи песни, когда просил об услуге!
Он отдал приказ, чтобы все воины пели на поле боя – и пусть пострадает скорость атаки.
Результат сказался немедленно.
– Разрушением не следует отвечать на разрушение, – проговорил Джей, уверенный в том, что уловил суть происходящего. – Я сын Инженера – создателя Медного Бабуина, человека, программировавшего многие территории в Вирту и являющегося автором дворца, на который мы смотрим. Я был только наполовину прав, когда думал, что мы не можем прибегнуть к помощи живых воинов в войне против армии Смерти. Мне следовало сообразить: конечно, наших призраков убить нельзя, но и их противники бессмертны, поскольку созданы из отходов и мусора Вирту и подчиняются муару. Нам требуется созидательная мощь музыки, чтобы покончить с врагом, чтобы они, падая, больше не поднимались.
Алиса на мгновение смолкла – они с Драмом дуэтом исполняли «Восхитительную красотку». Детектив продолжал петь, у него оказался немного с хрипотцой приятный голос.
– Джей, какая-то сила продолжает пожирать наших воинов.
– В таком случае нужно отвоевать дворец, пока мы не остались одни и не охрипли окончательно. Жаль, что я незнаком с планом дворца. Идти к главному входу, по-моему, не совсем разумно. Может быть, Дьюби…
Тощая обезьянка петь не умела, но, поскольку она висела на хвосте, все четыре конечности у нее были свободны, и она осыпала неприятеля градом чудесных магнитов. Время от времени Дьюби откусывала кусочек от очередного снаряда, в результате ее темную шкурку усеивали яркие разноцветные точки, похожие на светящихся блох. – Мне очень жаль, Джей. Я тут не часто бывала. Приходила, чтобы доложить о том, как идут дела, но в основном присматривала за тобой.
С запястья Джея раздался голос Джона Д'Арси Доннерджека:
– Тут я в состоянии вам помочь, Джей. В мою память занесен подробный план дворца, включая несколько потайных ходов, секретных коридоров, замаскированных дверей и тому подобное. Джон внес их в проект, когда начал опасаться, что Танатос захочет сделать тебя своим пленником. Он спланировал твой побег.
– Отлично, – пропел Джей и расхохотался. – Думаю, он не рассердится, если мы ими воспользуемся, чтобы проникнуть внутрь, а не сбежать из дворца. Давай выкладывай.
Через некоторое время после начала большого сражения оглушительный грохот у дверей главного зала возобновился, только теперь казалось, что у него совсем иная-тональность.
– Антей в отчаянии, – сказал Транто. – На поле битвы силы Джея теснят его войско. Если он не ворвется сюда, все его усилия окажутся напрасными.
Танатос кивнул, легкая ткань капюшона заволновалась.
– Какая ирония – двери и стены, не пускающие сюда неприятеля, в определенном смысле являются его сводными братьями. Антей желает заполучить мой трон, утверждая, что имеет ко мне непосредственное отношение, а дворец обязан своей прочностью могуществу Террамы.
– Война братьев, – задумчиво проговорила Фекда. – Что может быть хуже?
Послышался грохот, что-то рухнуло, сломалось, а затем на лестнице раздались шаркающие, хлюпающие шаги.
– Идет, – сказал Танатос. – И в отличие от воинов Джея я петь не умею.
– Какая ж-ж-жалость, – прошипела Фекда, – я тож-ж-же.
– И я, – признался Транто. – Хотя у меня неплохо получается трубить.
Мизар тихонько скулил. Затем, взяв в зубы музыкальную шкатулку, он осторожно положил ее у ног своего господина. Танатос протянул белую руку и поднял шкатулку.
– Сомневаюсь, мой верный пес, что какая-нибудь песня победит дикого сына Террамы, но все равно благодарю тебя.
Внутренняя дверь не оказала неприятелю никакого сопротивления. Она с грохотом распахнулась, во все стороны полетели щепки и возмущенно застонали петли. На пороге стоял Антей – и не столько у него за спиной, сколько в его сопровождении появилась Террама.
Внешне Антей представлял собой нечто аморфное, всего лишь сгусток муара, смотреть на него не доставляло никакого удовольствия. Оказавшись в комнате, он начал меняться – четвероногое существо с бычьей головой теперь отдаленно напоминало человеческую фигуру. Голова и шея являлись единым целым, переходили в два широких плеча, могучие руки, приземистый торс и ноги. Определенных черт лица и волос у него не имелось. Более всего Антей походил на очертания тела водителя грузовика, нарисованные после автомобильной катастрофы мелом на асфальте.
Террама на сей раз предстала в виде полногрудой женщины с округлыми бедрами, одетой в плащ из роскошных изумрудных волос. Лицо цвета какао украшали розовые и зеленые тени. Объективно привлекательная, она вызывала у всех, кто на нее смотрел, лишь отвращение и ужас.
– Итак, – заявила богиня, когда стало ясно, что никто не собирается нарушать молчание, – мы наконец пришли. Ты не чувствуешь себя глупо из-за того, что оказывал нам сопротивление, Бывший Танатос? Затрачено столько усилий и интеллектуального напряжения, а неизбежное все равно произошло.
– Неизбежное? – резко спросил Танатос.
– Смерть приходит ко всем. – Террама рассмеялась, в ее бархатистом голосе звучало неприкрытое веселье. – Если не считать, конечно, бессмертных богов.
– Я вхожу в их число, – напомнил ей Властелин Непостижимых Полей.
– Ты ошибаешься. В Вирту и Веритэ наступило время перемен. И среди прочего необходимо заменить Властелина Энтропии. Древние мечты сбываются – смерть будет подчиняться силам жизни и созидания.
– Извини, но я не испытываю по сему поводу никакой радости.
– Естественно, не испытываешь. Ты всегда отличался желчным характером.
– Ладно, Террама, и каким образом ты намереваешься произвести замену?
– Мой сын потребует, чтобы ты передал ему свой плащ.
– Я его еще не снял.
– Вижу. Ты согласен с ним расстаться?
– Ни в коем случае.
– Какая неприятность.
– Для тебя.
Рычание Мизара напоминало грохот пустых консервных банок, привязанных к порванной колючей проволоке. Транто, похожий на исполинскую гору, переминался с ноги на ногу. Выскользнув из ворота плаща Танатоса, Фекда обнажила клыки, с которых капал яд.
Антей шагнул вперед, поднял руки, похожие на две тяжелых кувалды, его окружило густое облако разрушающего все на своем пути зеленоватого муара.
– До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до Легкие и нежные, глубокие и немного нестройные, волшебные голоса дружно пели в безмолвном дворце Танатоса.
Находящийся снаружи, на поле боя, Медный Бабуин их услышал и понял, что от него требуется. И включил запись музыки, внесенную в программу.
Прохудилось ведро, Лиза, моя Лиза.
Прохудилось ведро, милая, дырка в нем.
Гладкая деревянная панель на одной из стен скользнула в сторону, и из-за нее выскочили Джей, Алиса и Драм – с оружием в руках и песней про дырку в старом ведре. Мужчины исполняли партию несчастного Генри; Алиса отвечала за Лизу.
Призраки, еще остававшиеся на поле боя, уловили смысл песни (или, наоборот, полное его отсутствие) и с восторгом к ней присоединились. Мощь веселых четких звуков остановила движение муара, при помощи которого Антей намеревался победить. Зеленый мрак дрогнул, но не поддался, зато с каждой бессильной атакой сам Антей начал уменьшаться в размерах.
Властелину Энтропии, как и Терраме, песня не причиняла вреда, однако богиню так потряс оборот, который приняли события, что она забыла о сыне, и он сильно усох в результате своих попыток продолжить наступление.
– Сынок! – взвизгнула Террама.
Возможно, она намеревалась что-то ему сказать, но ее прервал выстрел из пистолета ФХ.
Вирджиния Тэллент шагнула вперед из алькова в противоположном конце комнаты, где имелась потайная дверь, теперь широко распахнутая. Первые несколько выстрелов она сделала в фигуру Террамы, но остальные заряды точно вошли в торс Антея. Вирджиния быстро перезарядила пистолет и продолжала палить в Антея.