Эти глаза притягивали, и Эйрадис успела подойти совсем близко, прежде чем обратила внимание на поразительную красоту женщины. Прямые шелковистые волосы, точно лунное сияние, ниспадали почти до самой земли. Несмотря на простое платье с ленточкой на шее и поясом под маленькой округлой грудью, посадка головы и черты лица выдавали аристократическое происхождение незнакомки. На руках никаких следов тяжелой работы, длинные тонкие пальцы украшали идеально ухоженные ногти.
– Вы не из деревни, – заявила Эйрадис, с трудом удерживаясь от реверанса (не следует забывать – именно она являлась женой владельца замка). – Пожалуйста, скажите мне, кто вы?
– Я здешняя caoineag. Из старых лэрдов, которые возвели первые крепости, – на их месте ваш муж построил замок, ставший для вас домом.
У женщины оказался нежный и мелодичный голос, но что-то в ее манере держаться вызвало у Эйрадис дрожь и заставило положить руку на живот.
– Caoineag? Я не понимаю?
– Плакальщица, – последовал ответ. – Призрак крестоносца называет меня на ирландский манер банши – его мать была ирландкой, хотя он уже забыл.
– Вам известно его имя?
– Да, но бедняга не хочет его слышать. Как только он узнает, то сразу все вспомнит. – Банши взглянула своими зелено-серыми глазами на Эйрадис. – Ты собираешься спросить у меня, что я здесь делаю?
– Нет, я думала, вы тут живете, как остальные призраки из замка.
– Тебе бы следовало больше удивляться. – Выражение лица банши не было ни злым, ни добрым. – Ты знаешь, в чем заключаются мои обязанности?
– Призрак крестоносца говорил, что ваш плач является приметой – предсказанием смерти, – после некоторых колебаний ответила Эйрадис, не убирая одну руку с живота, а другой запахивая плащ, словно толстая шерсть могла защитить ее будущего ребенка. – Он сказал, будто вы плачете обо мне – обо мне, моем ребенке и Джоне.
– Так и есть. –Тебя интересует почему?
– Да.
– Танатос вернул тебя в мир живых, преследуя собственные цели. Твой Джон попался на предложенную приманку – впрочем, нужно отдать должное Доннерджеку, он повел себя совсем не так, как предполагал Властелин Непостижимых Полей.
– Танатос? Предполагал? Что вы имеете в виду?
– А почему я должна отвечать на твои вопросы? Что ты можешь мне предложить взамен? Ты – всего лишь фантом из Вирту, разве ты имеешь право приказывать мне, особе благородной крови?
– Благородной крови?
– Да, девочка, я – банши из дома Доннерджек, дома более древнего, чем линия твоего Доннерджека. Я представительница клана, давшего жизнь хозяевам этих земель, узурпированных твоим мужем.
– И все же... вы сказали... будто вы из дома Доннерджек.
– Да, твой муж хозяин здесь, а я плакальщица, и потому я принадлежу к его дому – и твоему тоже, фантом из Вирту.
– Тогда помогите мне ради древнего клана, давшего вам жизнь. Разве справедливо использовать гордых потомков вашей родины в качестве пешек в чужой игре – даже если одним из игроков является Танатос?
Банши холодно улыбнулась одними губами:
– А что еще ты мне предложишь, Леди из Вирту? Шанс защитить гордость давно превратившихся в прах людей – ради тех, кто скоро сам обратится в прах? Неужели ты думаешь, что этого достаточно?
Эйрадис постаралась скрыть охватившее ее возбуждение – банши могла в любой момент исчезнуть, продемонстрировав свое возмущение. Во время ее разговоров с крестоносцем. Леди галереи и другими привидениями, населяющими замок Доннерджек, такое случалось достаточно часто. Выходит, у нее есть то, что хотела получить плакальщица. Если бы только знать…
– Какую цену ты готова уплатить, Леди из Вирту, Леди Замка? – спросила банши.
Эйрадис чуть не ответила «любую», однако в последний момент вспомнила о необдуманном обещании Джона (впрочем, без той сделки ребенок бы и вовсе не появился на свет, так что…) и не стала отвечать сразу. Она покачала головой, стараясь разобраться в хитросплетении различных возможностей. Банши ждала.
– Я не поставлю на кон жизнь моего мужа, ребенка или любого другого человека, поскольку жизнь дается не для того, чтобы ею торговать. Все остальное, в пределах возможного, я готова тебе отдать.
– Осторожна, как она осторожна! – насмешливо ответила банши. – У тебя больше здравого смысла, чем у многих других. Что ж, вот моя цена. Меня сделали плакальщицей против воли – в качестве наказания за то, что я не сумела сообщить своему отцу о заговоре, в результате которого его убили. Поэтому я должна предупреждать тех, кто обитает в замке, о приближении смерти. Займи мое место, Леди Замка, и я расскажу тебе все, что знаю.
– Занять твое место?
– Да, после смерти, сколько бы ни пришлось ждать. Я не прошу твоей земной жизни, мне нужна лишь загробная.
– Загробная жизнь…
Эйрадис наморщила лоб, пытаясь вспомнить то недолгое время, которое провела в Непостижимых Полях. Там казалось... не так... ну, не совсем… Она не могла вспомнить, как там было, но главное – она существовала.
– Согласна, – быстро заявила Эйрадис, потому что боялась передумать. – После моей смерти, когда бы она ни произошла, я займу место плакальщицы.
– Сделка заключена, – проговорила банши, и в тот же миг Эйрадис поняла: шелковая петля захлестнула ее, так же неотвратимо приковав к судьбе, как крестоносца к его цепи.
– А теперь расскажи мне все, что тебе известно о планах Танатоса. Почему ты плакала обо мне и моих мужчинах?
– Ты замерзла, – заметила банши, и Эйрадис поняла, что так оно и есть. – Ты столько сделала, чтобы защитить своего сына, тебе не следует рисковать своим здоровьем до его рождения. Вернись в замок, поешь и выпей чего-нибудь горячего. Когда ты будешь одна, я приду поговорить.
– Но…
– Прочь! – Голос банши стал высоким, почти сорвался на крик.
Плакальщица исчезла, оставив лишь эхо своего голоса, отразившегося от утесов.
– Призраки!.. – пробормотала Эйрадис, ни к кому не обращаясь. – Последнее слово всегда должно остаться за ними. Наверное, они находят в этом утешение.
– Не хочешь еще бульона, дорогая? – спросил Доннерджек, продолжая держать половник над супницей. Эйрадис рассмеялась:
– Я уже съела две добавки, Джон, свежего черного хлеба и нежного сыра чеддер. Я беременна, но меня не нужно откармливать на убой!
Положив половник, Джон расхохотался вместе с женой. Он быстро переставил свой стул так, чтобы сесть рядом с Эйрадис, и обнял ее за плечи.
– Я знаю, что слишком беспокоюсь из-за пустяков, но ты меня тревожишь. Твою беременность никак нельзя назвать обычной. Я хочу для тебя всего самого лучшего.
– Спасибо, Джон, я понимаю.
– И я не уверен, что долгие прогулки по холоду полезны тебе и ребенку. Если дома сидеть скучно, почему бы не обратиться к Большой Сцене?
– Понимаешь, Джон, в Вирту я не чувствую себя в безопасности. Не знаю, что Властелин Непостижимых Полей сделал, чтобы я могла вернуться, только я боюсь, что он в любой момент потребует меня назад. Лучше не попадаться ему лишний раз на глаза.
– Большая Сцена скорее похожа на Веритэ, чем на Вирту. Это проекция Вирту – но твое «я» не проецируется в программу. Ты можешь наблюдать за окружающим миром, не становясь одним из его персонажей – изысканные обои, не более того.
– Я знаю, Джон, знаю. Однако сознание Властелина Непостижимых Полей охватывает все Вирту, даже если мы и не переходим границу. Нет, я предпочитаю избегать Вирту, если тебя нет рядом – а может быть, и вместе с тобой не решусь туда отправиться.
– Как хочешь, дорогая.
Голос Джона звучал совершенно спокойно. Эйрадис подозревала, что он просто посмеивается над ней, как если бы она вдруг полюбила пикули или манговое мороженое.
– Ладно, Эйра, если уж я не в силах уговорить тебя сидеть дома, ты не согласилась бы сменить климат? Я буду регулярно тебя навещать. Мы могли бы переехать вместе, но мне необходимо оборудование, которое установлено в замке.