Девушка поискала дорогу, почему-то решив, что обязательно должна догнать его и продолжить разговор.
Единственная тропа, которую ей удалось отыскать, вела к вершине. Ладно…
Она направилась вверх по склону – из темноты к лунному свету. Звуки волынки удалялись, а когда Лвдия поднялась на вершину, выяснилось, что Амбри действительно уже далеко. Она нашла тропинку, по которой он скорее всего ушел – другой просто не было, – и побежала следом.
Прошло довольно много времени, прежде чем музыка стала громче и Лидия поняла, что расстояние между ними сокращается. Она не заметила, когда местность вокруг начала меняться, возможно, они выбрались на плато.
Ночью все здесь казалось иным: другие запахи, другая земля. Почему она так спешит? Этот человек и его волынка прервали ее идиллическое существование в Вирту. Их никто не звал. Она собиралась вернуться в Веритэ, выйти из состояния транса, как следует поесть, поиграть в теннис, навестить родителей, потом вернуться сюда еще на несколько дней и больше уже не бродить в одиночестве. Однако совершенно неожиданно она оказалась на пороге какой-то тайны. Необходимо найти Амбри.
И тут волынка смолкла.
Лидия побежала быстрее. Может быть, он остановился, чтобы немного передохнуть. Или с ним что-то случилось. Он мог упасть. А если…
Она споткнулась. Упала, вскочила на ноги и помчалась дальше. Ночь вдруг стала холодной, тени перестали быть обычными сгустками тьмы. Казалось, во мраке прячутся чудовища, наблюдают за ней, шевелятся, готовятся напасть. Тропа углубилась в долину, пересекла ручей – Лидии пришлось перейти через него по камушкам, – а потом снова начала подниматься в гору. Сзади послышался грохот камней, словно кто-то гнался за ней, не особенно заботясь об осторожности. Лидия не оглядывалась.
Вдруг волынка заиграла вновь – где-то далеко слева. Поспешив вперед, девушка поняла, что музыка приближается. Но когда ей показалось, что она вот-вот увидит Амбри, среди холмов опять повисла тишина.
Лидия выругалась про себя и в тот же миг услышала шум преследования, а легкий бриз донес до нее свежие запахи моря. Неужели она сделала петлю и вернулась к воде? Лидия посмотрела на луну, пытаясь сориентироваться, но яркий диск завис у нее над головой.
Тогда она решила, что будет двигаться в прежнем направлении. Впрочем, ей пришлось идти медленнее, поскольку вокруг оказалось множество высоких камней, расставленных в долине по какому-то необъяснимому принципу.
Вскоре Лидии почудилось, будто она различает впереди какое-то шевеление. Девушка испуганно замерла и начала вглядываться в темноту, но все снова застыло, точно на картине художника. Тогда она сделала несколько шагов вперед и тут же поняла – справа что-то происходит. На сей раз у нее возникло ощущение, что один из огромных валунов сдвинулся вперед по меньшей мере на дюйм. Затем она с изумлением увидела, как другой громадный камень переместился сразу на несколько дюймов. Потом третий. Четвертый…
Долина ожила. Складывалось впечатление, что камни стоят, а Лидия медленно плывет мимо них. Валун перед ней начал увеличиваться. Она протянула руку и коснулась его. Камень скользнул мимо. За ним другой…
Вдруг кто-то схватил ее за локоть и оттащил в сторону. Лидия вскрикнула и обернулась.
– Простите мою грубость, – сказал Амбри, – но в противном случае они бы вас прикончили.
Лидия кивнула и последовала за ним, как ей показалось, на запад. Теперь камни скользили мимо еще быстрее, хотя ни один из них не раскачивался. Кавалькада устремилась на юг.
– Полная луна, – проговорил Амбри. – Они просыпаются и спешат к реке напиться. А к утру возвращаются на свои места. Лучше не стоять у них на дороге, когда они пришли в движение. Масса, момент инерции.
– Спасибо. – Лидия рассмеялась, но в ее смехе послышались истерические нотки.
– Что такое, мисс Лидия? – спросил Амбри.
– С одной стороны, вы говорите о твердой материи так, как пишут в учебниках, – ответила Лидия, – а с другой – утверждаете, будто камни направились пить. Это больше напоминает галльскую легенду.
– Ну, все легенды нашли дорогу в Вирту, – отвечал Амбри, увлекая девушку за собой подальше от поля камней, – и научные, и фольклор.
– Однако научные принципы, законы и константы носят в Веритэ универсальный характер.
– Как и в Вирту. Только здесь есть наделенные разумом существа, которые в состоянии манипулировать ими по собственному усмотрению, я уж не говорю о наших личных установках.
– Но тут ими можно манипулировать.
– В соответствии с правилами – некоторые из них довольно хитрые, однако они существуют. Все универсально. Можно сделать так, чтобы установилось полное соответствие. Просто часто бывает нелегко совладать со своими чувствами, да и с разумом тоже.
Он уводил ее подальше от камней. Сейчас валуны двигались стремительно – черные тени в полнейшей тишине уносились прочь.
Лидия шла рядом с ним, Амбри обнимал ее за плечи, край его плаща укрывал от ветра.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Туда, где тепло и спокойно, – ответил он, и хотя Лидия рассчитывала на виртуальное любовное приключение, она так и не решила, как должен выглядеть ее любовник.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
Джон Д'Арси Доннерджек шел по Тропам Огня и Крови, Воды и Пыли, Ветра и Стали. Он был ближе всего к тому, чтобы сойти с Пути, когда выбрался на Тропу Слоновой Кости и Дерева, где Хранитель в образе ребенка с корзиной цветов почти сумел убедить его, что он свернул не туда и идет по дороге, ведущей в Светлое Царство Эльфов. Но между ними промелькнул муар – Доннерджек увидел истинный облик того, кто скрывался под личиной ребенка, и зашагал дальше. Тогда Хранитель, обнажив клыки, перешел в наступление, его тяжелый металлический хвост высекал искры из камня. Но Тропа Слоновой Кости и Дерева защищала путников даже от духов.
На Тропе Земли и Пепла обезумевший фант выскочил из ямы и бросился на них. Сохранивший присутствие духа Доннерджек заметил вздутие над одним из передних клыков зверя и поманил врага к краю тропы, подальше от Эйрадис, одновременно пытаясь вспомнить, где находятся жизненно важные центры существа. Затем под влиянием одного из озарений, которыми он прославился в научных и инженерных кругах, Доннерджек надавил большими пальцами на две аку-пунктурные точки на голове зверя – дальше оставалось толь ко ждать. Фант перебирал ногами, но так и остался стоять на месте, словно понимал, чего хочет человек. Дыхание его постепенно успокоилось, он несколько раз негромко фыркнул и пристально посмотрел на Доннерджека. Потом повернулся, сошел с Тропы и удалился.
За следующим поворотом появился Хранитель – симпатичного голубого цвета, внешне похожий на гусеничный трактор – и с нечеловеческой злобой стал угрожать путешественникам. Фанта, наблюдавшего за происходящим из ближайшей рощи, видимо, переполняло чувство элементарной животной благодарности, и потому он поспешил к ним на помощь с твердым намерением растоптать врага. Через несколько мгновений Хранитель уже истекал жизненными соками, свисая с тернового куста. Даже в Вирту иногда полезно делать добрые дела.
Доннерджек снова двинулся вперед, ему предстояло решительное испытание – Бездна Звезд и Мостов. Он уже слышал стоны раскачивающейся конструкции и наводящий ужас скрежет зубов истолкования – путники приближались к месту возникновения первичного языка, где слова творения создали Вирту.
Джон медленно, но твердо шагал вперед – он был одним из немногих, кто постиг тайную географию мира. И потому осуществление его замыслов было возможным, но дорога домой отнюдь не стала легче. Когда Доннерджек поднялся на последний холм и очутился возле стонущей стены огня, охватившего пролеты моста, у него внутри все похолодело и страх смерти прокрался в сердце.
Поднявшись с колен и убрав руки от лица, он позвал Эйрадис и почувствовал, как ее ладонь легла ему на плечо. Доннерджек расправил плечи, вскинул голову и дрожащим голосом, который постепенно набирал силу, запел песню и сделал первый шаг к пропасти.