- Гистероскопию делали? - спросил врач на вечернем осмотре, все также задумчиво глядя на мою карту.
- Да, - отозвалась медсестра, - там все в норме.
- Температура?
- Держится.
- Хорошо, - он потер подбородок и вернул карту медсестре. - Начните колоть преднизолон.
Они что-то делали, появляясь и исчезая в моей палате, как тени, а я уже даже не могла самостоятельно повернуться, когда мне нужно было сделать укол. Я больше не спала: то проваливалась в забытье, то вновь всплывала на поверхность.
- Нет, - захныкала я, когда кто-то потянул иголку из моей измученной вены.
- Я осторожно, - услышала я мужской голос, и открыла глаза. Его черты были неясными, да и я уже с трудом отличала явь ото сна. Я попыталась закрыть глаза и открыть их вновь, когда он легко подхватил меня на руки с кровати.
- Что ты делаешь? - потрясенно прошептала я. Иллюзии меня еще не уносили ни разу. Холодный воздух коснулся моих освобожденных из-под одеяла ног.
- Мы уходим, - его голос был спокойным и сосредоточенным.
- Андрей, что ты тут делаешь? - проговорила я, всматриваясь в его невероятное лицо.
- Спасаю тебя, - ответил он и заскользил со мной по коридорам.
- Зачем ты похищаешь меня из больницы? - не успокаивалась я.
- Ш-ш, - зашипел он и приложил палец к моим губам. Мы как раз миновали дежурную медсестру и вышли сначала к лифтовому холлу и потом на лестницу.
- Я умираю, и ты решил меня обратить? - предположила я.
- Нет, - ответил он и больше ничего не добавил.
Дальше я снова отключилась и пришла в себя, уже лежа на своем матрасе на чердаке.
- Зачем ты забрал меня из больницы? - вновь возмутилась я, уже более осознанно. А потом, посмотрев на его совершенное лицо, добавила: - Зачем ты пришел? Ты ведь меня бросил. - Это прозвучало и как упрек, и как надежда на то, что он возразит. Мое сердце застучало вновь, словно очнувшись ото сна от одного его присутствия.
- Я не могу просто смотреть, как ты умираешь, - хрипло проговорил он в темноту.
- Ты наблюдал за мной? - я метнула взгляд в сторону подоконника, но мое сумасшедшее письмо лежало нетронутым на старом месте. Я вздохнула с облегчением.
- Иногда, - нехотя отозвался он.
- Мне так не хватало тебя, - мои пальцы нашли его руку и легонько сжали.
- Да что ты, - он высвободил руку, и в его глазах блеснула знакомая мне ярость. - Наверное, поэтому ты в первую же ночь прыгнула в постель к Диме?
- Ты следил? - ахнула я, не в силах добавить что-то еще от изумления.
- Да, потому что мне на самом деле тебя не хватало, в отличие от тебя, - презрение так и сочилось из его голоса. - Но это к делу не относится, - перебил он сам себя. - Тебе нельзя колоть антибиотики, это очевидно. Они тебя убивают, потому тебе и хуже. Своим лечением они едва тебя не угробили.
- Антибиотики? Но почему? - пролепетала я, потрясенно глядя на него и переваривая услышанное.
- Потому что ты не человек, черт тебя дери! - взорвался он. - Я намекал тебе на это тысячу раз, но ты не слышала. Когда мы встречались, я неоднократно подумывал о том, чтобы предложить тебе руку и сердце.
- В смысле, выйти за тебя замуж? - переспросила я, задыхаясь.
- Обратить, - его глаза сверкнули в опасной близости, губы надменно скривились. - Сделать такой же, как я. Но когда ты так отреагировала на мою кровь, так неправильно, так... - он выругался: - я понял, что это невыполнимая затея. Тебя нельзя изменить. В тебе уже течет иная кровь, и она не приемлет нашу. Ты - не человек, не совсем человек. Вот почему элементарные человеческие правила в отношении тебя не работают.
- И что теперь? - я нашла в себе силы, чтобы немного отодвинуться от него. Я столько ждала и надеялась не для того, чтобы сейчас получить от него свежую порцию ненависти. - Напоишь меня своей кровью в качестве акта милосердия и исчезнешь снова?
- Нет, - покачал он головой, и я затаила дыхание в ожидании его следующих слов.
- Нет, - повторил он. - Антибиотики в твоем случае убили не только микроорганизмы, но и твою кровь. Моя кровь мертва изначально, она не принесет тебе жизнь.
Я молчала, осознавая сказанное им.
- То есть, это конец?
- Ты знаешь что-нибудь о своем отце? Не о том человеке, которого ты им считала, а о настоящем?
- Нет, - не задумываясь, покачала я головой. Я понимала, на что он намекает, но Джуд и такие, как он, не могли мне помочь. А вот Андрей и ему подобные могли причинить вред моим родственникам. Я не могла выдать их тайну. Они сказали мне, что я проживу чуть дольше, чем обычный человек и буду выглядеть чуть лучше, но на этом все мои необычные свойства заканчивались. Я не была бессмертной или настоящей долгожительницей, как они. Все, что я получила в подарок от Нормата - это странную кровь, приведшую ко мне Андрея. - Нет, - вздохнула я, - ничего, кроме того, что был какой-то мужик до моего отца, который сделал ребенка моей матери.
Он молчал, но на его лицо легла тень скорби, или так мне, по крайне мере, показалось в неверном свете сумрачного чердака.
Андрей склонился ко мне и коснулся губами горячего лба.
- Поспи немного, - прошептал он.
- У меня не было ничего с Димой, - сорвалось с моих губ.
Он молча изучал мое лицо. Потом его пальцы легкими прикосновениями пробежались по моей щеке.
- Прости меня, - прошептала я. - Я не хотела ничего портить, - в моей голове вновь пронеслись коридоры музея, и его лицо на пороге комнаты.
- Ты хотел... хотел вернуться? - осмелилась задать я мучивший меня вопрос.
- Нет, - честно ответил он, покачав головой. - Какое у нас будущее? Я понял, что не могу сделать тебя равной. А значит, продолжения не существует.
- Ты хотел сделать меня такой же, и мы стали бы...
- Не надо мечтать о том, чего нет, - оборвал он мои фантазии и прилег рядом.
- Чего бы тебе хотелось? - спросил он, бережно поглаживая меня по голове.
Хотя я и была слаба, но улыбнулась.
Андрей улыбнулся в ответ и, театрально закатив глаза, притянул меня ближе.
Он был так нежен со мной каждый раз, когда я болела, что, будь у нас больше времени, я бы мечтала заболеть снова. Но на этот раз я лишь грустно усмехнулась своим мыслям. Андрей прощался со мной. Его пальцы, пробегающие по моей коже, впитывали каждое ощущение, ноздри втягивали тончайшие составляющие запахов, складывая в копилку его вечной памяти. Он гладил меня, ласкал, раздевал медленно и с наслаждением. И, несмотря на царящую в комнате прохладу и температуру моего тела, мне было тепло от желания. Я скучала по нему, по его прикосновениям, по блеску его глаз в полумраке, по стальным мышцам, перекатывающимся под кожей. Я хотела его каждой клеточкой своего тела. Столько пустых бессмысленных ночей, только для того, чтобы теперь, находясь на грани, насладиться одной единственной, последней. Но если все закончится рядом с ним, у него на руках, я не возражала. Тогда в самом вечном забытьи мне наверняка будут все также грезиться его руки и поцелуи.