- С чем пожаловали?
- Вот, с дерева упала, - нескладно пояснила я, вдруг стушевавшись. Потому что только теперь поняла, насколько ситуация была нелепой: здоровая тетка падает с дерева.
- С какого? - учтиво осведомился доктор.
Я едва не пожала плечами, не понимая, какое это может иметь значение, но вовремя остановилась, вспомнив, что приземлялась на спину.
- С яблони.
- А что, яблоки уже созрели?
Я посмотрела на доктора, как баран на новые ворота, но вдруг на его лице показалась озорная ухмылка, и я кисло улыбнулась в ответ. Этот гад просто развлекался, ведь у него таких придурков, как я, был целый вагон и маленькая тележка.
После короткого осмотра и рентгена, меня туго забинтовали в перевязочной и отправили домой. Все тот же доктор-юморист сообщил, что сломано всего лишь одно ребро. Для него всего лишь, а для меня - первая серьезная травма, не считая детских. Дима весь остаток дня являл собой сущий образец добродетели и точно так же, как и в больницу, доставил меня обратно домой со всеми предосторожностями.
- Ты должна будешь следить за собой и не делать резких движений.
- Без проблем, вот только ветку допилю, - огрызнулась я, и он посмотрел на меня, как на неразумного ребенка.
- Прости, что испортила тебе вечер, - смягчилась я, думая, стоит ли мне теперь звонить и извиняться перед Ниной.
- Ничуть, - ответил он и добавил, будто прочтя мои мысли: - Мы с Ниной расстались.
- И кто был инициатором? - так и чесался у меня язык спросить.
- Так что я теперь абсолютный хозяин всех своих вечеров, - закончил он мысль и посмотрел на меня.
- Хочешь зайти на чай? - из вежливости спросила я, когда мы остановились на веранде.
- Нет, спасибо, - отказался он, очевидно ощущая формальность моего приглашения. Я была благодарна ему за помощь, но мне на самом деле хотелось убраться с улицы и уединиться у себя на чердаке. Лечь на кровать, хотя, я уже не была так уверена, что смогу это сделать безболезненно.
- Спасибо, - бросила я ему на прощанье, когда он начал удаляться по дорожке.
- Я зайду как-нибудь тебя навестить, - сказал он.
Вот мы и поменялись ролями. Но кроме неловкости рядом с ним я больше ничего не ощущала.
- Катюша, горе ты мое, - запричитала бабушка, как только я вошла на кухню. - Ну, как ты себя чувствуешь? Дима звонил мне, рассказал все про перелом.
- Нормально, до свадьбы заживет, - сгримасничала я, не желая ее расстраивать.
- До твоей - так уж точно. Только я до нее могу не дожить.
- Ба, ну перестань, - вздохнула я по привычке и сделала заметку на будущее, не делать этого так резко. Помимо ребра болели еще и многочисленные ушибы - все-таки я прилично приложилась к матушке-земле. "Хорошо, что не асфальт", - подумала я, наливая в чашку чая и направляясь к себе.
- Дима, смотри, какой молодец. И заботливый, - продолжала гнуть свою линию бабуля. Я представляла, что было бы, узнай она, что они с Ниной расстались. Наверное, вывесила бы все наши наволочки из окон в знак сдачи гарнизона.
- Ага, я устала немного, пойду к себе.
- Иди-иди, - закивала она. - Может, ляжешь внизу - вдруг помощь какая потребуется? И оно тебе надо сейчас, в эту голубятню лезть.
- Ба, там моя кровать, и мне там хорошо. Справлюсь.
- Да уж, кровать... Ладно, если передумаешь, спускайся, я тебе на диване постелю, - недовольно проворчала она и провожала меня всю дорогу по лестнице вверх тревожным взглядом, словно я вот-вот должна была кубырем скатиться вниз. В конце концов, я же не ноги поломала.
По-настоящему вымотанная, я, не раздеваясь, осторожно опустилась на свой матрас и закрыла глаза. Иногда мои хозяйственные подвиги превосходили все ожидания: вместо того, чтобы спилить ветку, я распилила себе ребро. А злополучная ветка осталась на месте. Потом я задумалась о Нине и о том, что на этот раз стукнуло ей в голову, чем ей не угодил по всем меркам хороший Дима. А в том, что инициатива исходила от нее, я не сомневалась. Впрочем, об ответе я тоже догадывалась. Нина никогда не встречалась ни с кем дольше месяца, а тут и так все сроки давно были побиты. Наверняка очередной гитарист или просто еще один симпатичный парень занял место Димы. Временами я завидовала той легкости, с которой она жила. Но, с другой стороны, мне казалось, что причиной ее метаний служит пустота внутри, которую она не может заполнить ни с чьей помощью.
- Отдыхаешь? - его голос приятно вибрировал в темноте, растворяясь в ней, обволакивая. - Почему так пахнет больницей? - Андрей приблизился ко мне, а я так и осталась лежать, повернув голову и уставившись на него.
- Упала с яблони, - уже в который раз за сегодняшний день изрекла я.
- Сильно? - он опустился на кровать рядом со мной.
- Сломала ребро, - пожаловалась я, и он легкими движениями пальцев пробежался по моей грудной клетке.
- Что ты забыла на этой яблоне? - спросил он, когда нашел перелом, и я скривилась.
- Сегодня это просто-таки вопрос дня, - съязвила я, а потом со вздохом добавила: - надо было ветку спилить.
- Не могла сказать мне?
Я чуть не засмеялась.
- Прости, не могла представить вампира спиливающим ветки. Вы и это умеете?
- У тебя точно нет сотрясения? - уточнил он, и я оскалилась в ответ.
- Как все нормальные люди, с помощью пилы, только быстрее, - произнес он.
- Ну, и как бы я это потом объясняла бабуле? Что ночью прилетела яблочная фея и отпилила ненужные ветки?
Он молчал какое-то время, ничего не говоря и лишь поглаживая мои перебинтованные ребра.
- Так в этом проблема? Что ты вынуждена скрывать нашу связь?
- Это тут ни при чем, - я повернула голову и посмотрела в окно, чтобы не встречаться с ним взглядом.
- Ложь, - ответил он, и мне нечего было возразить. "Убьет ли он меня теперь?", - скользнула в голове безумная мысль. Но в его настроении не было ни капли гнева, только грусть. Андрей улегся на матрас рядом со мной, закатал рукав своей черной рубашки и, прильнув на секунду к своему запястью, поднес его к моему рту.
- Пей, - тихо велел он.
Я недоуменно взглянула на него.
- Не стоит превращать меня в вампира из-за какого-то ребра, оно срастется.
- Я знаю, - кивнул он, - пей, так срастется быстрее.
- Твоя кровь обладает какими-то целебными свойствами?
- Пей, - зарычал он, и я послушалась. Сладкая, густая, она была похожа на мед с нотками цикория и легкой горчинкой.
- Она такая странная, - произнесла я, оторвавшись от его руки, и облизывая губы.