Когда я в Кёльне сказал, что у нас два Орбитрэпа, то никто не поверил, такого прибора тогда не было ни в одной вадовской лаборатории! Орбитальная ионная ловушка, разработанная в дипломной работе ленинградского студента Александра Макарова, совершила переворот в масс-спектрометрии. И сам Макаров, и его ловушка достались ведущему мировому производителю аналитического оборудования — фирме Thermo Fisher Scientific, там был создан замечательный прибор для пионерских исследований в области разной -омики: протеомики, транскриптомики и метаболомики.
Но мы первые применили Орбитрэп для анализа «маленьких молекул» (small molecules — устоявшийся в науке термин) и опубликовали наши результаты. Сильнее кошки зверя нет, и все анаболические стероиды, диуретики, стимуляторы и наркотики как раз и есть эти самые «маленькие молекулы». Наша методология была применена в олимпийской лаборатории в Харлоу во время Игр 2012 года, проходивших в Лондоне. Там работало много Орбитрэпов нового поколения, компактных и умещавшихся на одном столе рядом с хроматографом и компьютером.
Но самое неожиданное событие приключилось 4 июля 2007 года! На сессии МОК в Гватемале черноморский курорт Сочи был избран местом проведения XXII зимних Олимпийских игр! Море, пляжи, пальмы — и вдруг в 2014 году там состоятся зимние Игры, в моей голове это долго не укладывалось. Правда, впереди семь лет, но так далеко вперёд я не заглядывал, тут каждый год как бездна, не знаешь, откуда и каких ещё чудес или проблем тебе ждать. Но мысль, скорее, мечта стать директором олимпийской лаборатории постепенно проникала мне в душу, даже грела её: я помню, как были горды и счастливы, готовя свою лабораторию к Олимпийским играм, Дон Кетлин, Костас Георгакопоулос и Питер Хеммерсбах. Но у них в городах, проводивших Игры (а МОК даёт право проведения Игр — предоставляет подписанный контракт — не стране, а именно городу), уже имелись лаборатории: у Питера в Осло, у Костаса в Афинах, и, хотя Кетлина носило по разным городам, в Атланте и Солт-Лейк-Сити тоже были приличные лаборатории, которые достаточно было немного дооснастить и перепрофилировать, чтобы получить временную аккредитацию.
В Сочи не было ничего.
8.13 Отставка Куличенко. — Чемпионат мира по лёгкой атлетике в Осаке
Очень неприятное событие произошло 20 июля, когда Габриель Долле прислал в ВФЛА факс, где с официальной горечью и личным сожалением сообщил, что две российские метательницы молота, Татьяна Лысенко и Екатерина Хороших, попались на новом анаболике — у них был найден формадрол (6α-метиландростендион). Пробы они сдавали давно, 9 мая, во время проведения этапа Гран-при в Дохе (Катар), и тогда в Лозанне, в лаборатории, обнаружили посторонние пики, но долго не могли разобраться, что это такое или чьи метаболиты. Тем временем Лысенко снова установила рекорд мира: 26 мая она метнула молот на 78.61 метра.
Когда Валерий Георгиевич Куличенко позвонил и попросил срочно приехать к нему домой, я ещё ничего не знал. Дома у него сидели Лысенко и Хороших, на столе лежали бумаги, присланные по факсу из IAAF, и стояла знакомая белая баночка с надписью Methyl 1-P от производителя Legal Gear. В баночке оставались капсулы формадрола, именно их обе метательницы принимали накануне соревнований в Дохе. Все посмотрели на меня в ожидании какого-то предложения, но как бороться и что можно возразить против чёткой картины свежего приёма анаболического стероида, а формадрол они принимали, будто витамины. Лысенко попросила меня проанализировать содержимое баночки, но это пустое дело, всем известно, что в таких баночках находятся капсулы с формадролом. Девушки ушли, мы с Куличенко ещё поговорили и тоже разошлись.
После этого Татьяна Лысенко заявила в интервью, что баночки она приобретала у Куличенко, Куличенко в этом признался, и Балахничёв принял его отставку с поста главного тренера по лёгкой атлетике. Николай Белобородов, тренер Лысенко, стал требовать у Куличенко денежную компенсацию за упущенные за время дисквалификации призовые, он насчитал 500 тысяч долларов. Этого Колю Белобородова, автослесаря по жизни, никогда ничего не метавшего, кроме закусок в свой рот, тогда быстро поставили на место. Однако Лысенко сохранила свою стипендию, и два года дисквалификации Лысенко и Белобородов провели на всероссийских тренировочных сборах, в курортной атмосфере медового месяца.
Валентин Маслаков, бывший спринтером мирового класса в 1960-е годы, стал новым государственным тренером. Но он не обладал такой энергией и напором, как Куличенко, средние и длинные дистанции его не интересовали, так что этот участок работы плавно перешёл к Алексею Мельникову, до этого отвечавшему за марафон и спортивную ходьбу, географически привязанные к центрам подготовки в Чувашии и Мордовии. Но исторически Мельников вёл большую подрывную работу по обезвреживанию планов внесоревновательного тестирования российской сборной по линии IAAF и IDTM. Доктор Габриель Долле строил коварные планы и неустанно отбирал пробы у членов сборной команды, но эти планы становились известны Мельникову и Португалову, и фармакологическая подготовка корректировалась так, чтобы к установленной дате контроля спортсмен стал чистым, сдал пробу — и вернулся к схеме приёма анаболических стероидов. Если чистым стать не получалось, то можно было договориться и подменить мочу при сдаче пробы.