Через два года наш разговор в баре будет описан в отчёте независимой комиссии Паунда, представленном 9 ноября 2015 года: там на странице 210 он был назван unsolicited meeting, где я признался, что являюсь частью системы и вынужден делать некоторые вещи, но не разъяснил, какие именно это были вещи.
13.2 Взлом Testo SmartView. — Олимпийский „Дюшес“. — Отъезд в Сочи
С Евгением Блохиным мы встретились в Москве 13 января, я порадовал его подарком, заветными „берегкитами“ с олимпийской символикой. Женя сказал, что всё готово для отправки чистой мочи в Сочи, морозильники куплены и будут доставлены в командный центр ФСБ, расположенный рядом со зданием нашей лаборатории, по адресу Международная улица, дом 2 и дом 2/1 соответственно. Блохин получил круглосуточный доступ в сочинскую лабораторию, об этом в письме № 63/5/12314 от 12 января 2014 года генерал Михаил Власенко, начальник УФСБ по Краснодарскому краю, просил Александра Ткачёва, главу администрации Краснодарского края. На письме стояла резолюция Ткачёва — к исполнению, 14.01.14. Ткачёв повелел предоставить круглосуточный доступ Блохину в здание олимпийской лаборатории, принадлежавшее застройщику, краснодарскому ОАО „Центр „Омега“. С „Омегой“ у меня был заключён договор на аренду здания с 1 мая 2013 года по 30 апреля 2014-го, за аренду я платил миллион рублей в месяц.
Но тогда я ещё не знал, что Блохин получил фээсбэшное разрешение на круглосуточный вход в здание олимпийской лаборатории. Он уезжал в Сочи, чтобы ночью взломать Testo SmartView, нашу новую систему контроля, следившую за открыванием и состоянием холодильников. Был найден способ блокировать её на 5 или 10 минут, чтобы незаметно доставать или ставить обратно пробы наших олимпийцев. В этот промежуток времени компьютер не фиксировал открывание и закрывание дверей холодильников. И камеры наблюдения работали по-другому. Вот вам государственная программа, прямое вмешательство государства в работу нашей лаборатории для манипуляций и фальсификаций. И всех их — губернатора Ткачёва, генерала Власенко и министра Мутко — назначил лично президент Путин.
Опять скандал, но пока что в плавании: Юлия Ефимова проглотила что-то не то в Лос-Анджелесе, и Кристиан Айотт в Монреале нашла в её пробе 7-кетодегидроэпиандростерон. Приехали Владимир Сальников, кумир моей юности, и Виктор Берёзов, юрист из ОКР, и привезли пакет лабораторной документации по пробе А, полученный из Монреаля. Такого скудного пакета — всего на 10 страниц — я ещё никогда не видел. Однако там была распечатка с прибора, а на ней торчал заштрихованный пик прогормона невероятной высоты, и этого было достаточно. И что тут скажешь, я не вижу ресурса для защиты, против лома нет приёма, поэтому решили хранить этот случай в тайне до завершения Олимпийских игр в Сочи.
Наконец появился Алексей Киушкин, помощник Родионовой — я устал его просить принести на проверку коктейль, который будет применяться в Сочи. Уже под вечер он принёс мне свежую версию с вермутом Martini, я сразу сбегал в туалет, где слился чистой мочой для контроля, потом набрал почти полный рот коктейля — и полоскал несколько минут, слушая его рассказы. Какая же гадость, липко, сладко и противно, насколько лучше замешивать на Chivas — виски очень полезен для укрепления дёсен и дезинфекции ротовой полости, если, конечно, полоскать рот, а не глотать сразу. Почуяв Martini, к нам заглянула Анастасия Дьяченко, мой секретарь, и спросила, откуда такой тяжёлый запах спиртного и как я поеду домой за рулём? Действительно, я совершенно упустил из виду то обстоятельство, что сегодня старый Новый год, полиция после новогодних каникул на дорогах Москвы очень активна. Пришлось пару часов посидеть на работе, попеременно пить кофе, курить и чистить зубы, пока Настя после контрольного обнюхивания не объявила, что теперь можно ехать. Темнота и снег, множество машин, пробки, я ехал домой часа два, и мой мочевой пузырь был готов разорваться. Я продолжал полоскать рот Martini несколько дней, собирал мочу и отслеживал выведение метаболитов анаболических стероидов. Оказалось, что Киушкин перебрал с оксандролоном, его концентрация в два раза превышала концентрацию тренболона и метенолона. Надо будет немного добавить тренболона и метенолона и разбавить в два раза чистым вермутом.
Боже мой, за всеми приходится следить…
Тем временем Ирина Родионова развила бурную деятельность, до меня доходили восторги от эффекта Chivas или Martini, даже биатлонистка Екатерина Глазырина на соревновательном контроле попалась, пришлось её прятать и отстранять от старта за рубежом, куда она уже уехала. Уследить за Ириной было невозможно, и сколько олимпийцев она посадила на коктейль, оставалось неизвестным. Я доложил Нагорных, что срочно должен быть составлен окончательный список с именами спортсменов и датами стартов на Олимпийских играх; мы должны быть уверены, что нам не придётся в течение одной ночи менять 20 проб, это невозможно, для нас 10 или 12 проб — это предел. Мы провели ночной стресс-тест по приёмке и регистрации проб и поняли, что у нас есть всего два часа, чтобы провести полный цикл замены мочи во флаконах А и Б. Далее, против фамилии каждого спортсмена должна стоять галочка или пометка, что он или она сдали достаточное количество образцов чистой мочи и что моча была проверена. Нагорных поручил составить таблицы Велику, как мы звали Алексея Великодного, и позже, в 2016 году, его файл, список с именами спортсменов, войдёт в историю под названием „Дюшес“. Так свой файл назвал сам Велик.