Появился наш вадовский контролёр Тьерри Богосян, на Играх он назывался независимым наблюдателем. Я выделил Тьерри прекрасный кабинет на четвёртом этаже, и он сразу взялся за работу — Тьерри хорошо знал всех сотрудников и каждый прибор в сочинской лаборатории. И вот, страдая от бессонницы в первые дни из-за восьмичасовой разницы во времени между Сочи и Монреалем, он вдруг появляется на первом этаже лаборатории в час ночи, во время приёмки и регистрации проб! Как хорошо, что в тот день у нас не было суеты с заменой проб, ибо Тьерри сидел и следил за вознёй с привезёнными пробами довольно долго, потом ходил по всему первому этажу, пока не обнаружил переброшенное через верхний край двери полотенце. Видимо, уборщице не нравилось, что дверь захлопывалась всякий раз, когда она ходила туда-сюда, поэтому она перебросила полотенце и на время заблокировала запирание двери, потом обо всём забыла и ушла. Обрадованный найденным нарушением, Тьерри отправился писать отчёт. Прав был Патрик Шамаш, повторяя, что they need something to eat — они должны обязательно что-то найти, — и в ту ночь Богосян не ушёл без добычи.
Блохин очень насторожился: что за безобразие, почему это Богосян ночью, как тень отца Гамлета, внезапно возник в лаборатории? От гостиницы „Радиссон“ до лаборатории километра три, пешком идти долго, прямой дороги нет, а в темноте ходить непросто, так что Тьерри заказал себе машину. После этого ФСБ взяла под контроль ночные заказы транспорта для наших зарубежных специалистов, имевших пропуск в лабораторию. Мы были начеку и решили дополнительно контролировать ночное открывание и закрывание двери в номере Богосяна — а вдруг он всё-таки решится прийти пешком? Всего в лаборатории в Сочи работало 25 иностранцев — 18 сотрудников зарубежных лабораторий плюс четыре профессора, директора лабораторий: Сегура, Кован, Хеммерсбах и Айотт из „допинговой группы МОК“, далее Тьерри Богосян из ВАДА, профессор Марсель Сожи, мой заместитель, плюс в последний момент Ричард Баджетт попросил меня принять профессора Франческо Радлера, директора лаборатории в Рио-де-Жанейро, где пройдут летние Игры 2016 года. Франческо был моим другом, и я обрадовался, что он приедет в Сочи.
Зато следующей ночью мы долго и нервно возились с заменой проб, всё складывалось неудачно: одни флаконы долго задерживались при регистрации, другие не хотели открываться. Блохину пришлось всю ночь ходить туда-сюда чуть ли не с каждой банкой отдельно; просунув в дыру флаконы с заменённой мочой, мы взамен получали следующие, запечатанные, и снова Женя Блохин уходил с ними в ночь. Весь процесс вытянулся в нитку, так что закончили мы только под утро. Мне удалось поспать совсем немного, и весь следующий день я был едва живой, голова у меня не работала.
13.5 Процесс замены мочи
Вот как мы меняли мочу в Сочи, каким был весь процесс, шаг за шагом. Это описание последовательности событий и действий я подготовил для корреспондентов газеты The New York Times в апреле 2016 года, чтобы они не путались и не переспрашивали меня по десять раз. Если детали вас не интересуют, то несколько страниц можно пропустить.
1. Действующие лица, Сочи, Олимпийские игры 2014 года
1. Григорий Родченков, директор лаборатории.
2. Юрий Чижов, мой помощник для ночных работ по замене проб с мочой, в Сочи он был занят только этим.
3. Евгений Кудрявцев, начальник отдела приёмки, регистрации, аликвотирования и хранения проб.
4. Евгений Блохин, офицер ФСБ, действовавший под видом водопроводчика из компании „Белфингер“, которая обслуживала здание лаборатории.
5. Евгений Антильский, менеджер центральной станции допингового контроля в поликлинике в Олимпийской деревне, куда привозили пробы, отобранные за день, чтобы ночью весь дневной улов, catch of a day, отправить в лабораторию.
6. Ирина Родионова, заместитель директора ФГБУ „Центр Спортивной подготовки сборных команд России“ (ФГБУ ЦСП Министерства спорта РФ), координатор внешних событий во время подготовки и в период проведения Игр.
2. События, предшествовавшие Олимпийским играм