Однако начиная с 2012 года проба Б может быть вскрыта без всякого объявления и разлита на две порции (Б1 и новый контроль Б2), первая из которых используется для проведения контрольного анализа, а вторая остаётся для реанализа — для повторного анализа через 5, 8 или 10 лет, особенно если изначально проба была отобрана во время крупнейших соревнований, например Олимпийских игр, проходивших много лет назад. Причиной реанализа может стать появление новой методики, которой не существовало в те годы, когда пробу анализировали впервые, или появление информации о препаратах, не определявшихся в то время при серийных анализах.
3.6 Допинговый контроль и антидопинг
Между этими понятиями лежит пропасть, которую не замечают или не понимают почти все, кто изображает из себя борцов с допингом. Допинговый контроль — это чёткая последовательность действий: задокументированный отбор пробы у спортсмена, доставка в лабораторию допингового контроля, анализ пробы А, распечатка результатов, хранение флаконов А и Б. Всё расписано, документировано и проверяемо вдоль и поперёк. Тут нет места домыслам или непониманию. Антидопинг же — это трескотня и болтовня, пусть даже из самых лучших побуждений, на конгрессах, заседаниях и пресс-конференциях. Как только появляется приставка анти-, так сразу начинаются фантазии, благородные порывы и спекуляции по всем вопросам и направлениям. Заметим, что директора лабораторий и ведущие эксперты в этой какофонии обычно не участвуют.
ВАДА выдумало некое антидопинговое сообщество. Трудно сказать, что это такое, но ВАДА постоянно ссылается на его интересы и озабоченности, объявив себя выразителем требований и мечтаний этого мифического сообщества, хотя оно никогда не существовало и ничего не выражало. ВАДА разработало Антидопинговый кодекс, провозгласивший нулевую терпимость к допингу. В случае любого отклонения от духа и буквы кодекса только ВАДА решало, что надо делать. Но чтобы бороться с допингом, надо быть на сто процентов честным и беспристрастным, смелым и даже бесстрашным. Со стороны может показаться, что все очень озабочены единственной целью — искоренить допинг. Однако в спорте все связаны друг с другом, и прогресс в борьбе с допингом не наблюдается по двум простым причинам: борьбу ведут непрофессионалы, а правды знать никто не хочет. Профессионалы, знающие спорт и его проблемы изнутри, к борьбе с допингом относятся настороженно и скептически, но это никем не афишируется.
Такая борьба бессмысленна и ведёт к провалу.
ВАДА будет оставаться проблемной и тормозной организацией, пока реальный допинговый контроль — моча, приборы, специалисты и результаты анализов — не будет выведен из его (не)компетенции. Тогда у него — агентства — появится время разобраться со «антидопингом» и мифическим антидопинговым сообществом и сориентироваться в настоящем и будущем.
3.7 История допингового контроля
Борьба с допингом в спорте официально была объявлена в 1967 году на 65-й сессии Международного олимпийского комитета (МОК) в Тегеране. Принц Александр де Мерод из Бельгии стал председателем медицинской комиссии МОК; она возглавила эту борьбу и представила Список запрещённых допинговых средств. Первую действительно работающую лабораторию допингового контроля создал Манфред Донике; во время Олимпийских игр в Мюнхене в 1972 году в ней провели анализ 2000 проб. В дальнейшем профессор Донике основал в Кёльне Институт биохимии спорта, как он назвал свою лабораторию, и руководил им вплоть до своей внезапной смерти, наступившей осенью 1995 года в воздухе на борту самолёта.