Я тоже сидел дома, в Санта-Монике, и писал книгу, у меня набралось уже страниц семьдесят, но работа шла медленно, мой английский не позволял писать с достаточной скоростью и при этом выражать словами все оттенки смысла и переживания. Закончив несколько страниц, я возвращался к написанному и раз за разом переделывал большие куски текста. И вот 14 февраля, не успел я сесть за свою писанину, как вдруг вякнул мой телефон — пришло какое-то сообщение. Смотрю, читаю и не понимаю: Гриша, Никита умер. Звоню ему, мне отвечает Анна, его жена, плачет и говорит, что Никита пришёл с лыжной прогулки, почувствовал себя плохо, прилёг, потом позвал её и объявил, что умирает. Никита был в сознании и говорил Анне, мол, удивительно, насколько всё получилось просто и банально — он умирает дома на руках у жены, и ещё сказал, что любит её. Глотая слёзы и хлюпая носами, мы проговорили целый час. Ведь только вчера я дважды говорил с ним, он мне видео прислал, как возился в лесу с заглохшим снегокатом и прутиком прочищал что-то в моторе.
В день смерти Никита с утра был в хорошем настроении, ездил на встречу с адвокатом, потом пошёл кататься на лыжах. Вернулся — и через час умер. Никита никогда не жаловался на сердце, не курил и не пил, был всё время за рулём и на работе. В школьные годы он бегал на лыжах в лесу и ругался, что я топчу его лыжню! Да и потом, много лет спустя, работая в Институте спорта, мы вместе ходили в качалку и сауну, при директоре Сыче на первом этаже был хороший спортзал. Уже во взрослые годы Никита купил два или три мотоцикла и суперсовременный велосипед, целиком пластиковый, он очень им гордился.
Когда Никита ушёл из РУСАДА, ему звонили и прямым текстом говорили: «Хорошо бы ты сдох. Повесили бы всё на тебя, и не было бы проблем». Кто мог такую фразу произнести и по какому поводу — я не знаю. Но знаю точно, что когда его тело привезли в областную судмедэкспертизу, то попросили всё сделать по-быстрому, самые обычные анализы: суррогаты алкоголя, героин, барбитураты и бензодиазепины. Будто бомжа в снегу нашли. Глубоко копать не надо, вам же ясно сказали: ему стало плохо с сердцем, обширный инфаркт.
Хотели поскорей его похоронить.
Целую неделю я не мог прийти в себя, всё просто валилось из рук, и из головы не выходила смерть Никиты. Он уже умер — но только сейчас от него пришли две пары «берегкитов» для съёмок нашего фильма! На похоронах от министерства спорта никого не было, даже простого венка не прислали — вот как так можно? Только Авак Абалян пришёл попрощаться в частном порядке, покурить у свежей могилы.
После двух подозрительных смертей мы разговорились с Виталиком Степановым по скайпу, но я тогда и не думал, что он записывает наши частные разговоры! По калифорнийским законам это уголовное преступление, он был обязан предупредить меня о записи. Виталика, офицера допингового контроля из РУСАДА, я помнил с 2009 года; однажды зимой, рано утром в начале седьмого, он привёз пробы и ждал, чтобы я их принял. Мы до этого никогда не общались, но я сразу обратил внимание на его измученный вид и хорошие, но избеганные марафонки. Я сразу спросил: ты что, тренируешься? Он сказал, что готовится к Бостонскому марафону в апреле; вот, прилетел с пробами в Москву в четыре утра, отбегал тренировку, 15 километров, и привёз пробы. Я был поражён — какая может быть тренировка после бессонной ночи, это сплошной вред, ты просто мучаешь себя! И до зимы 2016 года мы больше не общались.
Мы говорили на самые разные темы: Патрик Шамаш и Руне Андерсен, РУСАДА и IAAF, Никита Камаев и Вячеслав Синёв, бег, питание и тренировки, фильмы Хайо Зеппельта, Олимпийские игры в Ванкувере и Сочи. В итоге Виталик записал 15 часов наших разговоров. Время от времени он возвращался к Играм в Сочи и спрашивал, как так получилось: провал в Ванкувере и невероятный успех в Сочи? Я немного раскололся и ответил: что ты всё время меня спрашиваешь, что да как, а сам не можешь догадаться? Сборники шли на программе, а как же ещё, ведь нельзя было не воспользоваться такой выгодной ситуацией, когда Игры проходили в России — и у нас в руках было всё, вплоть до олимпийской лаборатории. И пять олимпийских чемпионов, героев Игр, — в этом была и наша заслуга, мы помогли им, чем могли. И как всё удачно завершилось!