Ещё одна шумовая граната была запущена по поводу московской лабораторной сети ЛИМС. Следственный комитет России заявил, что якобы я предлагал деньги Марине Дикунец за копию московского ЛИМСа. Чушь полная — что мне с этой копией делать, я не умею работать с такими массивами данных. Олег Мигачёв и Тимофей Соболевский хранили у себя копии ЛИМС и управляли этой базой данных из Лос-Анджелеса до 6 июля 2016 года; что стало потом — я не знаю, меня увезли под программу защиты свидетелей. Московский ЛИМС продолжал работать и ежедневно создавать копии — так устроены базы данных. Подлый Следственный комитет свою копию ЛИМС сфальсифицировал, а остальные сотни копий стёр или перенёс на другой сервер. Но это не помогло, фальсификацию раскрыли. В Москве был создан замечательный ЛИМС, идеально подходивший для Антидопингового центра, но проблема была в том, что управлять и пользоваться этой системой могли только создатели, Тимофей и Олег. Для расследования ВАДА они воспроизвели сетевую обстановку и базы данных на сентябрь 2015 года.
В начале ноября 2017 года мы отправили наш фундаментальный аффидавит Самюэлю Шмиду и его комиссии — она должна была установить, была ли система применения допинга в России государственной. Всего у нас вышло 250 параграфов на 52 страницах и ещё 44 приложения, в общей сложности страниц 150 или больше в большой и тяжёлой папке. В целом комиссия Шмида подтвердила выводы Макларена: в России действовала институциональная система сокрытия положительных проб; флаконы «берегкит» вскрывали для замены мочи; при этом на крышках оставались царапины, а в самих флаконах были найдены следы чужой ДНК и аномальные отклонения в содержании соли — это мы доводили плотность мочи до заданной в протоколе отбора пробы. Характерные царапины были трёх типов — это фокусники, специалисты из ФСБ, открывая пробы, оставляли следы на внутренней стороне пластиковой верхней крышки. Причём было показано, что при опыте и мастерстве флакон можно вскрыть, даже не оставляя царапин! Также без царапин флакон можно было открыть, если крышка при закрывании была завёрнута не до конца, этим тоже пользовались «дюшесные» спортсмены.
Заметные царапины появлялись на металлическом зубчатом кольце, которое надо было поддеть и поднять вверх, преодолев сопротивление прижимающей сверху пружины. Если металлические зубцы выйдут из зацепления со стеклянными зубцами флакона, то можно будет прокрутить крышку против часовой стрелки и открыть флакон. Однако наши фокусники всю внутреннюю металлическую оснастку заменяли на неисцарапанную, для этого Кудрявцев специально собирал кольца и пружинки, остававшиеся нетронутыми после вскрытия флаконов А путём разрушения (сдавливания сверху) пластиковой крышки.
Для комиссии Дэниса Освальда я предоставил 46 аффидавитов; три спортсмена, включая олимпийскую чемпионку в фигурном катании Аделину Сотникову, были признаны невиновными, остальных дисквалифицировали и обязали возвратить медали, дипломы и памятные значки. Все их результаты были аннулированы. Дошло до того, что из 33 сочинских медалей осталось только 20, и российская сборная опустилась на четвёртое место в медальном зачёте. Дисквалифицированные спортсмены, 39 человек, объединились и стали готовиться к подаче апелляции в арбитражный суд.
Выводы второй комиссии — Самюэля Шмида — мне показались мутноватыми, всего какие-то 30 страниц, будто из-под палки. Вроде бы всё соответствовало выводам Макларена, но смотрелось как поблекшая копия. Хитрые Жуков и Колобков заблаговременно извинились за нарушения, но сразу после отчёта комиссии Шмида стали облыжно утверждать, что в России никакой государственной системы применения и сокрытия допинга не было, дескать, ничего комиссия Шмида не нашла. Хотя все выводы Шмида базировались на данных докладов Макларена.