Ещё встречались царапины, которые могли появиться при закрытии пробы, когда металлическое кольцо или кольцевая пружина царапали внутренние стенки пластиковой крышки (верхнего колпачка). Эти царапины отнесли к U-типу (от слова use, «использование»). Хотя, по моему опыту, это только если пальцем перекосить металлическое кольцо внутри пластиковой крышки, тогда его зубцы при закрывании будут царапать стенки.
Потренировавшись и отобрав наиболее подходящие инструменты для манипуляций, криминалисты перешли к экспериментам с открыванием 22 нетронутых флаконов «берегкит» из партии, сходной с сочинской серией. При первоначальном осмотре крышек — всё делалось под микроскопом при разных углах освещения и фотографировалось — были найдены мелкие царапинки, относившиеся к F-типу (от слова factory, «фабричное производство»). Профессор Шампод съездил на фабрику, где производят «берегкиты», и там выяснил, что царапины F-типа появлялись, когда робот вставлял металлическое зубчатое кольцо и пружинку в пластиковую крышку. Снова от себя добавлю, что в Сочи при замене мочи кольцо и пружину доставали и выбрасывали, а внутреннюю поверхность пластиковой крышки протирали тканью, из-за чего на ней оставались ворсинки. Затем вставляли новые пружину и кольцо — и всё это могло вдвое увеличить количество царапин F-типа.
Вроде бы с царапинами разобрались, однако профессор Шампод сам же смазал всю картину (blurry line!). Он отметил, что происхождение царапин T-, U- и F-типа нельзя однозначно отнести только к одной из трёх причин: 1) вскрытие флакона фокусниками, 2) закрывание крышки при отборе пробы и 3) появление «врожденных» царапинок в процессе производства. Более того, в ходе экспериментов навыки по открыванию крышек совершенствовались вплоть до того, что эксперты могли открыть пробу безо всяких следов! Многое зависело от того, на сколько щелчков была завинчена крышка. Уже 5–7 щелчков было достаточно, чтобы не было течи при перевёртывании флакона с мочой — стандартной проверке запечатывания флакона на станции допингового контроля. Если крышка затягивалась не до конца, на 6–11 щелчков (180–330 градусов), то оставался зазор, позволявший просунуть внутрь металлический инструмент, добраться им до зубчатого кольца и подтолкнуть его вверх. В таком случае при открывании оставались либо единичные царапины Т-типа (именно по их положению можно было определить, на сколько щелчков закрыли пробу), либо царапин не было вообще и нельзя было определить, вскрывали пробу или нет! Учитывая, что самое тугое завинчивание делалось на 15 щелчков (полный оборот крышки — 12 щелчков), завинчивание крышки на 6–11 щелчков, по мнению профессора Шампода, указывало на то, что спортсмен был инструктирован не завинчивать крышку до конца — и что это было намеренной подготовкой пробы к незатруднённому открыванию. Это означает, что спортсмен был замешан в манипуляции и знал, что применяет запрещённые препараты и что его моча должна быть заменена на чистую, сданную им заранее и проверенную в лаборатории. Поэтому он (а) и завинчивал (а) пластиковую крышку не до конца.
Шампод показал, что наличие множественных царапин Т-типа вместе с царапинами U- и F-типа с очень большой, тысячекратной (1000:1) вероятностью свидетельствовало о вскрытии флакона Б и повторном закрывании после замены грязной мочи на чистую. Таких флаконов из 232 сочинских проб российских олимпийцев оказалось 36, из них 23 были закрыты не до конца, то есть был оставлен люфт для облегчённого открывания. Почти все они, 34 пробы из 36, принадлежали «дюшесным» спортсменам и хоккеисткам, но две принадлежали биатлонисту, который сдал в Сочи пять проб. Он был участником золотой эстафеты 4×7.5 км, причём в одном из его флаконов Б, где заменяли мочу, зубчатое металлическое кольцо было сломано, будто его перекусили клещами! Я всегда перед закрыванием пробы Б проверял зубчатые кольца в крышках, все они были в идеальном состоянии, поскольку наши фокусники меняли их на новые. Но ни одной пробы биатлониста мужского пола я не заменял, тем более что сломанное кольцо я бы обязательно заметил. Это была странная новость.
В случае с разрозненными и единичными царапинами Т-типа Шампод не решился дать однозначный ответ. Хотя в Лозанне при закрывании 22 «берегкитов» сочинского типа ни разу не образовалось ни одной царапины Т-типа и даже при открывании не до конца завинченных флаконов металлическими открывателями таких царапин тоже не было, тем не менее нельзя сделать стопроцентный вывод, что царапины Т-типа возникали исключительно вследствие вскрытия флакона Б металлическими инструментами. Возможно, могли быть иные, неизвестные причины их возникновения, так что наличие единичных царапин Т-типа можно было трактовать и так и сяк с вероятностью 1:1. Наконец, если царапины Т-типа отсутствовали, то с вероятностью 10:1 флаконы не вскрывали и мочу не заменяли.