1980 год! Приближались Олимпийские игры в Москве. Профессор Рогозкин отвечал за допинговый контроль в целом, Шаев был заведующим лабораторией. Решили, что лаборатория будет в Москве, но сотрудники Рогозкина приедут из Ленинграда и тоже будут в ней работать. Оборудование, новейшие хромато-масс-спектрометры Hewlett-Packard НР 5985 с мощными компьютерами, размером с книжный шкаф, доставили в Москву. Вскоре их должны были ввести в эксплуатацию и отработать на них все методики. На июнь запланировали проведение аккредитации, следить за её прохождением должен был лично Манфред Донике.
И вдруг за несколько месяцев до Игр Алексея Шаева отстраняют от заведования лабораторией — и на его место временно назначают Виталия Семёнова. Оказалось, что приборы, ещё упакованные, в ящиках, но уже переданные лаборатории, хранились в подвале, где их то ли залило водой, то ли они просто намокли от сырости. Это было недопустимо, и зарубежные инженеры, пускачи, составили акт, предупредив, что это может отрицательно сказаться на качестве работы оборудования, прежде всего компьютеров. Такое серьёзное нарушение нельзя было оставить без последствий, следовало наказать виновных. КГБ пристально следил за подготовкой, буквально за каждой мелочью. И вот накануне Игр за такой недосмотр Шаева отстранили от руководства лабораторией. Это был очень смелый шаг, и он не мог быть сделан без согласования с Донике и Рогозкиным. И, само собой, с КГБ. В итоге заведующим лаборатории стал Семёнов — говорили, что временно, до окончания Олимпийских игр.
Однако он оставался им 25 лет, до 2005 года.
За работу в период Игр Виталий Семёнов получил орден Трудового Красного Знамени. Не было объявлено ни одной положительной пробы! Установлено множество мировых рекордов, завоёвано 80 золотых медалей, замечательный успех. Однако Рогозкин, находившийся на более высокой должности, такого ордена не получил. Более того, в 1981 году Виктора Алексеевича Рогозкина — вопреки сопротивлению Манфреда Донике — вывели из медицинской комиссии МОК. Его место надолго занял Семёнов. Манфред Донике выведет его только в 1993 году, но в 1995 году Донике умрёт, и через пару лет его антидопинговая подкомиссия прекратит своё существование.
В ноябре 1999 года будет создано Всемирное антидопинговое агентство — ВАДА.
Но почему Рогозкин попал в опалу и был предан забвению? Я полагаю, что именно Рогозкин помог Донике вывезти 1645 баночек с пробами В, нетронутых и запечатанных, на повторный анализ в Кёльн. Формально пробы участников Олимпийских игр были собственностью МОК, но это не означало, что их можно было вот так взять, упаковать и вместе с документацией вывезти за рубеж, вырвав из лап КГБ. Несомненно, чтобы преодолеть сопротивление и вывезти пробы, Донике было необходимо приложить невероятные усилия. Видимо, Рогозкин был на его стороне и помог вывезти пробы, и этого ему не простили. Донике и Рогозкин договорились, что результаты анализов будут обезличенными, то есть никто не будет дисквалифицирован.
Повторный анализ в Кёльне принёс исторические — и фантастические — результаты. Именно на московских пробах Донике отработал определение тестостерона и валидировал свою процедуру IV. В тех видах спорта, где злоупотребляли тестостероном, положительными были 20 процентов проб. Из них 16 проб принадлежали олимпийским чемпионам. Это был прорыв! Второй прорыв — обнаружение диуретиков у представителей тех видов спорта, где есть весовые категории, как в тяжёлой атлетике, или важен внешний вид, как в гимнастике, или считается каждый лишний килограмм, как у прыгуний в высоту или наездников в конном спорте. Диуретики были запрещены МОК в 1982 году.
Всё, что я знаю про Рогозкина и про повторный анализ московских проб, мне рассказал Донике. Он разослал результаты, целую папку, всем членам медицинской комиссии МОК. Действительно, Семёнов её хранил и после серии моих занудных приставаний — в обмен на рассказы про лабораторию Донике и последние кёльнские сплетни — однажды показал её мне. Я видел таблицы и диаграммы, их статистическую обработку и просто хроматограммы и масс-спектры.
Летом 1991 года вышла замечательная книга Виктора Рогозкина «Метаболизм андрогенных анаболических стероидов». Жаль, что она так и не была переведена на русский язык. По такому случаю Донике закупил штук тридцать книг — и пригласил Рогозкина в Кёльн. Рогозкин прочитал небольшую лекцию, потом стал раздавать свои книги директорам лабораторий. Я подошёл и представился, сказал, что я из Москвы. Он спросил: вы работаете у Семёнова? Я ответил, что да… И Рогозкин сделал отстранённое лицо. Всё, разговор окончен. Наверное, в Москве в те далекие годы его предали или глубоко обидели. И я постеснялся попросить у него книжку.