Очередной, восьмой по счёту чемпионат мира IAAF по лёгкой атлетике проходил в Канаде, в Эдмонтоне, где Ольга Егорова выиграла финал в беге на 5000 метров с результатом 15:03.39. Британская бегунья Пола Радклифф, которая для меня самый большой знак вопроса в истории лёгкой атлетики и борьбы с допингом, что, впрочем, одно и то же, сидела на стадионе с детским плакатиком «ЭПОшные обманщики, вон!» — «EPO Cheats Out!». Но Егорову допинговая шумиха не волновала. После чемпионата мира она установила рекорд Европы, пробежав в Берлине 5000 метров за 14:29.32. Но самая грустная история приключилась с Наталией Садовой: она выиграла золотую медаль в метании диска с замечательным результатом 68.57 метра, но из-за превышения концентрации кофеина в моче медаль отобрали — и Наталью дисквалифицировали. В следующем году кофеин, эту бесконечную головную боль допингового контроля, исключили из Списка запрещённых препаратов ВАДА, поставив на вечный мониторинг. За вычетом медали Садовой, у России остались пять золотых медалей.
Чемпионат мира в Эдмонтоне я смотрел в Калгари, в Канаде, это совсем рядом, в той же провинции Альберта. В Калгари я был на просмотре, Виктор Уралец рекомендовал меня на работу в бывшую антидопинговую лабораторию, которая стала называться Центр токсикологии. Так как на прежней работе мне окончательно надоело, то я устроился на год на позицию научного сотрудника Университета Калгари. Оформив в Москве рабочую визу, я вернулся в Калгари и, преисполненный оптимизма и надежд, приступил к работе.
Но неожиданно всё повернулось по-другому.
7.9 Зимние Олимпийские игры 2002 года в Солт-Лейк-Сити. — Опухоль и операция на позвоночнике
Зимние Олимпийские игры 2002 года проходили в США, в Солт-Лейк-Сити. Российская сборная сильно пострадала от допингового контроля в лыжных гонках и медального скандала в фигурном катании: наша пара была классом повыше, но выступила плохо, канадцы были средненькие, но выступили хорошо, в итоге обе пары получили золотые медали. Впервые в пробе мочи был определён дарбепоэтин (NESP), новый вид эритропоэтина продолжительного действия. И Россия потеряла три золотые медали — Ольга Данилова и Лариса Лазутина были дисквалифицированы, а третья золотая медаль обнулилась сама из-за того, что сборную России не допустили к эстафетной гонке: предстартовые показатели крови были неприемлемыми. В итоге на счету сборной осталось всего пять медалей и провальное пятое место в командном зачёте.
Дарбепоэтин был найден у российских лыжниц ещё в декабре 2001 года во время этапов Кубка мира по лыжным гонкам, но тогда не было полной уверенности, что методика надёжная и пробы положительные, так что бомбу отложили до Олимпийских игр. Атмосфера на Играх очень накалилась: именно после того случая, если у наших спортсменов находили допинг и отнимали медали, в стране поднималось настоящее народное возмущение. На защиту и поддержку Героя России Ларисы Лазутиной, майора российской армии, были брошены все силы, и «наш известный профессор Дурманов» чуть было не выиграл апелляцию в Спортивном арбитражном суде и не вернул золотые медали. Мне рассказывали, что победа была совсем близка, но всё испортил своим развязным и невежливым поведением адвокат Анатолий Кучерена. Во время судебного разбирательства в Лозанне он был настолько уверен в успехе, что начал выделываться и отпускать неуместные замечания раньше времени. С тех пор в России так и не появился приличный спортивный адвокат.
Допинговый контроль во время зимних Игр проводил Дон Кетлин со своим персоналом из Лос-Анджелеса и сотрудниками лаборатории местного университета. Он мне рассказал, что там было много пограничных случаев эритропоэтина, но дать положительную пробу было невозможно, так как критерии идентификации были настолько жёсткими, что все пробы пришлось рапортовать как отрицательные. Ограниченность и несовершенство методик допингового контроля стали настолько очевидными, что начиная с Игр в Солт-Лейк-Сити было решено в течение восьми лет хранить олимпийские пробы замороженными для повторного анализа.