7.10 Снова анаболические стероиды. — Знакомство с Куличенко. — Чемпионат мира по лёгкой атлетике 2003 года в Париже
В 2003 году анаболические стероиды вновь появились в моей жизни. Вернее, их принёс Олег, с которым ещё до операции я познакомился по интернету, когда искал московских поставщиков прогормонов. Популярность прогормонов в Америке была невероятной, они считались легальными «добавками» и продавались over-the-counter, то есть без рецепта, учёта и контроля. Прогормоны не подпадали под Акт о запрете анаболических стероидов, утверждённый Конгрессом США в 1990 году, где перечислялись только анаболические стероиды, известные на то время, и расширительное толкование списка не допускалось. В России о прогормонах никто не знал, мне даже статью про прогормоны пришлось написать, народ просветить. Так вот, готовясь к операции, я должен был предусмотреть все возможные исходы, включая самый неудачный, при котором я не смогу ходить и работать — и стану инвалидом. Но при наличии телефона и компьютера можно работать из дома, продавать что-нибудь, в чём разбираешься лучше других. И первое, что пришло мне в голову по возвращении из Канады, — это прогормоны и спортивное питание, ими я всегда интересовался, знал ведущие фирмы и следил за новостями и новинками.
Но где взять прогормоны в Москве? Оказалось, что всё легко и просто: я нашёл московский сайт, предлагавший прогормоны производства известных фирм. Мне нравилась фирма ErgoPharm, основателем которой был талантливый химик и синтетик Патрик Арнольд, именно он в 1997 году наладил производство андростендиона и андростендиола, а затем синтезировал для Виктора Конте и его компании BALCO неуловимый анаболик тетрагидрогестринон. На том же сайте предлагали продукцию Molecular Nutrition, там химичил Уильямс Льевеллин, автор книги о стероидах, выдержавшей много переизданий. И был даже Syntrax Innovation, за этой фирмой стоял Дерек Корнелиус, он вслед за Патриком Арнольдом стал производить норандростендион и норандростендиол. Удивительно, но фирмы трёх основных деятелей прогормонального направления были представлены в Москве.
Я набрал номер телефона. Меня сразу переключили на Олега, бывшего бодибилдера, ставшего поставщиком спортивного питания из США. Он очень обрадовался, что нашёлся хоть кто-то, интересующийся прогормонами и способный обсуждать эту тему. Олег так загорелся, что настоял на немедленной встрече и приехал ко мне. Мы поговорили, он сразу предложил мне работу по продаже прогормонов, но я объяснил, что мне предстоит серьёзная операция, так что никаких обещаний я дать не могу. И честно его предупредил, что у меня есть другие планы и предложения. Но Олег не сдавался и после моей операции снова приехал и спросил, какие прогормоны я бы хотел заказать в первую очередь, ведь это же так интересно — попробовать новые стероиды. Согласен, это очень интересно — и я дал ему список перспективных прогормонов.
И буквально через две недели Олег привёз мне штук десять небольших коробочек с прогормонами, по 12 баночек в каждой; мы договорились, что я расплачусь через месяц. И действительно, что-то вновь во мне встрепенулось, как только я взял в руки эти баночки, ведь их изображения совсем недавно появились на американских сайтах, а я уже рассматриваю их у себя дома, в Москве. Но пока я не проверю и не успокоюсь, что в баночках находится именно то, что написано на этикетке, что там нет посторонних примесей, идти к своим друзьям, тренерам элитных спортсменов, было нельзя. Что бы я ни предпринимал в допинговой области, меня всё время сопровождало чувство опасности, иногда даже животный страх, важнейшее из чувств. Потерял страх — всё, катастрофа обеспечена.
Проверить можно было только одним путем — принять самому или раздать друзьям, но с условием собрать мочу и привезти её для анализа. В московской лаборатории были готовы делать анализы — 100 долларов за три пробы, прекрасная цена, и работа закипела. В лаборатории по-прежнему сидел Виталий Семёнов, но он ничего об этом не знал, да и вообще было ощущение, что допинговый контроль никого не интересовал, все занимались своими делами и приходили на работу только в случае необходимости. Финансовая ситуация была сложной, запасные и расходуемые части и реактивы стоили дорого, так что анализировали только предвыездные пробы сборных команд, в первую очередь тяжёлую и лёгкую атлетику. Соревновательную разносортицу: фехтование, стрельбу из лука, волейбол или прыжки в воду — просто сливали в раковины и писали в отчётах, что допинговых препаратов и их метаболитов обнаружено не было.