Качество прогормонов оказалось хорошим, и баночки разлетелись очень быстро, более того, сразу образовалась очередь. Самыми эффективными оказались Болдион, Формастат, 3-Альфа и 4-AD Ethergels («тараканы») производства Molecular Nutrition, затем 1-AD («черная этикетка») и Cyclo-Diol Fizz («шипучки») производства ErgoPharm, на эти две фирмы я полагался больше всего. В ходе работы добавились Andro-150 Poppers («треугольники») фирмы Pinnacle Bodyonics; у «попперсов» обнаружилось неожиданно сильное стимулирующее действие, что было нехарактерно для остальных прогормонов. «Попперсы» применяли за час до старта, если не было допингового контроля или была договоренность, что мочу можно будет подменить при сдаче пробы. Подмены применялись так широко, что во время соревнований тренеры жаловались, что они только тем и заняты, что пьют пиво да сливаются за всех подряд, включая женщин.
Сборная России по лёгкой атлетике готовилась на таблетированной форме, на Винстроле (станозолол), Анаваре (оксандролон) и Примоболане (метенолон), таблетки китайского производства, по 100 штук в пакетиках, были высокого качества. Неожиданно появились пакетики с Оралтуринаболом (дегидрохлорометилтестостерон) — сколько лет его не было! За три недели до старта приём анаболиков прекращали, переходили на инъекции тестостерона и тянули буквально до последних дней перед выездом. В последние дни вводили по половине или по трети ампулы: обычной, содержавшей один кубик масляного раствора, 50 мг тестостерона пропионата, либо Вирормона, модного эмульсионного раствора, содержавшего 100 мг эфира тестостерона в двухмиллилитровой ампуле. В общем, всё как было, так и осталось, за десять лет моего отсутствия в лаборатории в российском спорте ничего не изменилось.
Внесоревновательный внутрироссийский контроль проводил Центр спортивной подготовки сборных команд (ЦСП), подчинявшийся Федеральному агентству по физической культуре и спорту, сокращённо Росспорту. С 2002 года Росспорт возглавлял Вячеслав Фетисов, выдающийся хоккеист. Сотрудники ЦСП были коррумпированы и спортсменов особенно не тревожили, с ними всегда можно было договориться и расплатиться. Оказалось, что анаболики хорошо сочетаются с прогормонами, особенно оксандролон с болдионом, если один день принимать один препарат, а потом другой; сроки выведения при этом заметно сокращались. Мы начали пробовать прогормоны: «тараканы» (4-AD Ethergels) и «шипучки» (Cyclo-Diol Fizz) пошли на замену инъекциям тестостерона на заключительном этапе подготовки. От инъекций надо было отходить, достаточно того, что гормон роста и ЭПО навсегда останутся инъекциями, полипептиды разрушаются в пищеварительном тракте. И мне снова стало всё это интересно, особенно работа со спортсменами высокого уровня. Однако я не мог обслужить возникшую очередь, толпу спортсменов и тренеров. Я пошёл работать в нефтехимическую компанию, там нужен был специалист по хроматографии и приборам, анализирующим продукты газо- и нефтепереработки. Я приступил к работе с февраля 2003 года. Поначалу было тяжело, я быстро уставал и чувствовал титановый зажим в позвоночнике; особенно больно становилось в машине, когда надо было поворачивать руль и при этом крутить головой. И ещё мне было запрещено поднимать больше пяти килограммов.
Летом 2003 года в Париже должен был состояться чемпионат мира IAAF по лёгкой атлетике. В марте позвонил Валерий Георгиевич Куличенко, главный тренер легкоатлетической сборной, и пригласил меня на разговор в Олимпийский комитет, где в нескольких комнатах сидела Всероссийская федерация лёгкой атлетики (ВФЛА). Мы не были знакомы, но я давно ждал его звонка. Куличенко сразу, в присущей ему манере, обрушился на меня с упрёками и ахами, мол, да как так можно, что это ты какие-то прогормоны предлагаешь членам сборной команды за моей спиной, без моего ведома и разрешения. Так нельзя, это моя территория, и я туда никого не пущу, я лично несу ответственность за всё и всех подряд. Во время своего монолога Куля раскраснелся и распыхтелся, но я видел, что его глаза за стёклами очков оставались спокойными, он за мной внимательно наблюдал. Я ответил, что это был небольшой эксперимент, случайный и даже вынужденный; просто мои друзья, тренеры, попросили меня проверить чистоту и качество новых американских препаратов. Тренерам, моим старым знакомым, я отказать не мог, а им не терпелось попробовать, как прогормоны работают в лёгкой атлетике. Эксперимент мы почти завершили, в целом картина ясная, это действительно перспективные препараты. Но мне теперь не до этого, у меня новая работа, я возглавляю отдел хроматографии, дел непочатый край, нужно продавать приборы и ездить по разным Оргсинтезам и НПЗ, нефтеперерабатывающим заводам, от Киришей до Комсомольска-на-Амуре.