— Это ещё кто⁈ — хлопнул глазами Пашка.
Офигеть, заданьеце! А почему не Иванову Ивану Ивановичу⁈
И вот тут нечто испугало Пашку настолько, что очнулся он только на полпути бегом к Кудажлейке потому, что уже просто не мог больше нестись, не разбирая дороги. При следующем взгляде на экран телефона Соколов-младший отчётливо увидел:
'49. Помести землю в подушку Евгении Андреевны Мирошниченко. Награда — 40 000 баллов.
Это девушка, которая продаёт пауков, Паш'.
Сидя на согнутых в коленях ногах посреди неасфальтированной дороги, ведущей к старому кладбищу, в далёкой от дома Ульяновской области, не находящий сил уже ни бежать, ни дышать, объятый сакральным страхом, Пашка всё-таки открыл жуткую игру. И той пронзительно-интимной, панибратской приписки в ней больше не было.
Показалось?
Конечно, не показалось!
Сердце до режущей боли колотилось о рёбра. В бок словно бы снова всадили отвёртку. Глаза жгли слёзы.
А почему, собственно?
Игруха колдовская. Игруха вообще из Пашки натурального убийцу сделала. Игруха чё хочешь может вытворить.
Почему так испугало обращение по имени? Это сиюсекундное уточнение после заданного на пустынном кладбище вопроса?
Кто-то следит за ним постоянно.
За каждым его шагом, за каждой мыслью.
Или что-то…
Следит и использует Пашку в своих целях. Его и других.
Сколько кладбищ уже обошли Марципан, Пуп и прочие неведомые пользователи?
У этого же точно, точно не благие помогательные цели осчастливливания неудачников, блин! Вот тут, тут и сейчас Пашка понял это наверняка.
Звонок матери вывел его из какого-то полутранса. И хотя она не ругалась, но спрашивала о том, когда Пашка вернётся и где он, очень настойчиво. Снова подчеркнула, что ей можно сказать правду.
Пашка в этот момент оглянулся на очертание кладбища вдали, а потом задрал голову к полумесяцу в ночном небе.
Угу. «Да я в соседней области, около сельского погоста на дороге сижу, скоро домой поеду».
Скажи ей, как же.
— Нам нужно будет серьёзно поговорить, Паша, — прибавила другая мама, не услышав никаких ответов. — Меня вызывают в школу из-за твоей выходки. Я бы хотела сначала услышать объяснения от тебя, чтобы понимать, как себя вести. Не по телефону, конечно.
— Я… только часа через четыре буду, — пробормотал Пашка. А про себя добавил: «И то, если такси поймается».
Другая мама вздохнула.
Сомнения одолевали младшего Соколова не зря: отдышавшись до конца и повторив попытку, он просидел на дороге ещё с полчаса, так и не получив результатов. А потом встал и уныло поплёлся к деревне.
Какая-то залётная машина зацепилась только в половине третьего ночи. К этому моменту уже изнемогающий Пашка доплёлся до Кудажлейки, от всей души мечтая купить воды, только в такое время деревня спала мёртвым сном.
Уже в такси, после первой заправки, где удалось раздобыть на почти последние деньги попить и нагрести хот-догов, уставший сверх меры Пашка понял, что его что-то ещё и в самой могиле Разумовского смущает.
Жуя четвёртую сосиску подряд, он разбил выданную свинку, свернул приложение и открыл фотку. Всмотрелся в витиеватые, плохо различимые, старинные буквы. А потом замер.
Деду был сто двадцать один год⁈
Пашка приблизил кадр. Нет, тут наверняка «1742» и «1863», не кажется.
Может, опечатка? Эта… овыбивалка по камню, блин. Не может же такого быть…
И стало опять Пашке муторно.
Дома он был только в семь часов утра. И хотя спал некоторое время в таксишке, а состояние получилось какое-то зомбиобразное. В таком начинать акцию по тыренью телефонов точно нельзя.
Другая мама собиралась на работу.
Внимательно осмотрев сына и в особенности мрачный взгляд бросив на его руки с забитой под ногти грязью, она сказала, что в школу сегодня идти Пашке не стоит, и попросила обязательно её дождаться.
Сил думать не было, и Пашка завалился спать.
И вот тут нагрянул Лавриков, хотя теперь был он совершенно уже ни к чему.
— Ты б хернёй не страдал, ПалАндреич. Ты за собой следи, а к другим лучше не суйся. Ты б не считал себя самым умным, а то так прилетит, что мало не покажется. Телефоны чужие ломать вздумал? А ну как тебе кто что-то поломает, и вовсе даже не телефон? Ты вроде пацан не тупой, хотя, конечно, и не особо острый, но уж до того, что разработчиков не обыграешь, мог бы додуматься. Апокалипсиса в мире никакого не настанет, будь покоен. Человечество в эту игру многие столетия играется. И это, Паш, личный выбор каждого. Систему ты не сломаешь, силёнок не хватит. И ты уже вляпался. И потому мой совет: пользоваться тем, что дают, пока можешь. До самой смерти. А то потом будешь локти кусать, как всё феерично просрал. У тебя выбор только использовать или нет. Потому что ты подписал… м… лицензионное соглашение. Подписал ведь? Не читал? Зря не читал, хотя навряд ли бы что понял своим приземлённым умишкой, потому даже и неважно. Ты, Паш, после той галочки уже разменная монета. Ты не тупи. Ты попользуйся бонусами. Потому что начнёшь ерепениться, так твой пользовательский период просто раньше истечёт. А там дальше не особо приятно всё, лучше поверь мне на слово. Так что растягивай и получай удовольствие.