Ребята все приготовились, заняли свои места, и надели костюмы. Затем, выполнив несколько упражнений, например, потягивание на носочках или пение, приходит время запустить шоу. Я сижу в задней части театра на одном из металлических складных стульев и смотрю на действо. Несмотря на все происходящие безобразие, я немного теряюсь в данный момент. Огни яркие, декорации свежеокрашенные, а дети (в основном) поют довольно слаженно. Когда Оливер просит больше чайного гриба в мастерской, я признаю, что это не то, что, возможно, имел в виду мистер Диккенс. Но когда он натыкается на Ловкого плута, теперь быстрорастущего парня из Южного Лос-Анджелеса, я чувствую, что пьеса получила довольно неплохую новую жизнь.
И вот он, именно тот момент, когда весь этот стресс и нехватка денег стоят того: Когда вы видите, как все, хорошо проводя время, подпитываются энергией друг друга.
Если бы взрослые могли находить общий язык за десять минут, а группа гиперактивных детей уживаться в течение двух часов на сцене - во время пения - разумеется, мир мог бы быть не такой уж полной катастрофой. Конечно, часть причины, по которой это работает на сцене - сценарий, и все знают, что они должны делать. Что могло бы сработать в реальной жизни, если бы вы были готовы пойти на что-то вроде «Шоу Трумана», но в любом случае...
— Класс, — Эмери плюхается рядом со мной, убирая волосы с глаз, и кивает на сцену, — не знаю, как ты все это делаешь. И не понимаю, как тебе удалось сохранить песни китов в «Оливере», но ты это сделала.
Это правда, дети в настоящее время участвуют в, скажем так, оригинальной сценке о помощи касатке в неволе, чтобы она могла убежать на свободу в открытое море. Признаю, я украла сюжетную линию в «Освободите Вилли», но все это будет стоить того. В конце шоу двое детей, одетых в костюмы касатки, плывут по сцене, Оливер на спине кита направляется к острову Каталины и свободе.
Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что мы, вероятно, не должны были втягивать сюда Чарльза Диккенса, поскольку он почти не имеет к этому никакого отношения. Но вы знаете, что? Именно поэтому я и собираюсь протащить фляжку на вечер открытия.
Пока дети танцуют, а аккомпаниатор стучит по клавишам, Эмери наклоняется ближе.
— Обещай, что умеешь хранить тайны? — шепчет она мне на ухо.
— Неа.
— Хорошо, — и ухмыляется. — Я вроде как хочу, чтоб это разлетелось по всей школе. — Прочищая горло для драматического акцента, она говорит: — Угадай, у кого вчера была помолвка на пляже Зума?
Каждая мышца в моем теле замирает. Каждый волосяной фолликул становится немного седым у корня. Это Уилл. Как это может быть Уилл? Почему бы Эмери быть такой садисткой, и улыбаться, рассказывая мне, что это был Уилл? Какое-то мгновение я ощущаю себя вне тела и задаюсь вопросом, может это какой-то большой сюрприз, и это я обручилась с Уиллом на пляже. Имею в виду, даже если я этого не помню, случилось много странного. Я думаю. Вероятно.
— Кто? — голос звучит как самый мягкий, хриплый шепот. Мой голос звучит как у совы, страдающей эмфиземой.
— Сюзанна Монро. Или стоит сказать Сюзанна Д'андри. По крайней мере, будущая, — Эмери играет бровями. Почти уверена, что из-за внетелесных переживаний, я полностью покинула свое тело, сдала его на AirBnB, и уехала из штата.
Моргая, мне удается внятно произнести:
— Китокито?
— Я знаю это лишь потому что Даниэль с ресепшн разговаривала с Томи, помощницей в детском саду, и она разговаривала с дамой из кафетерия, Джеральдой. Дело в том, ты знаешь, что эта дама жила, ну типа как в юртской коммуне в Топанге или что-то в этом роде? Ну, понимаешь, даже учитывая, что здесь многие за здоровый образ жизни, это прям супер странно? Так вот, есть какой-то парень серфер, живущий там с ними, но он не, как бы это сказать, не в этой культуре, как другие. Его зовут Джейсон Д'Андри, ему двадцать лет, так что он лет на десять младше, и Джеральда сказала Томи, что, по-видимому, он и Сюзанна познакомились поближе на общинном костре. Там, где они сжигают все остатки своей прежней жизни. Наверное, незаконно, учитывая пожарный сезон, но эй, глупые люди должны продолжать делать свои глупости.
У меня кружится голова. Не буквально, как в фильме «Изгоняющий дьявола», хотя такое чувство, что это нечто вполне возможное.
— Откуда, черт возьми, Джеральда все это знает?
— Ее отец, Дженнифер, живет в коммуне.
Прекрати задавать вопросы. Жизнь становится все более странной.
— Так. Они. То есть. Уилл. Что ж. Он не, — найди слова, Шел, и сложи их вместе.
— Джеральда также сказала мне, что Сюзанна та, кто тянул с подписанием окончательных документов о разводе. Видимо, адвокат Уилла продолжал приходить в коммуну, но ей говорили, что она, например, разговаривает с козой или что-то такое. Козлиным духом, я имею в виду, не настоящим козлом, — Эмери хмурится, — Черт, надеюсь, они это имели в виду.