— Я просто позволила настроению вести меня, как ты и говорила, — Амелия прижимает голову к руке Шел.
Я машу парню за кассой.
— Упакуйте это, — нам нужно, чтобы остальная часть этого пирога была свежей. То есть, пока Шел не проберется ночью и не съест его. И пока я не начну придумывать надежные способы остановить ее и защитить свою часть пирога. Эти отношения будут битвой умов, я уже чувствую это.
Мы идём обратно к машине, Амелия танцует и поёт одну из песен. Я несу коробку, а у Шел в руках горстка пластиковых вилок, которые она стащила.
— Всегда думаешь наперёд, — наклоняюсь и целую ее шею, и этого маленького действия достаточно, чтобы возбудить меня. Мне необходимо вернуть эту женщину к себе домой.
— Планирую украсть ещё кое-что по дороге домой, — сладко говорит она, маша ресницами. Вот чертовка.
Мы останавливаемся у квартиры Шел, чтобы захватить Арчи. Бедный маленький песик не может слишком долго оставаться один. Амелия не перестает нянчиться с ним, пока мы едем в каньон, прощаемся с Сюзанной и Д'Андри, а затем возвращаемся обратно ко мне. В условиях Лос-Анджелеса это все равно, что съездить на Луну и обратно. Но ради женщин моей жизни я бы поехал и еще дальше.
Может быть, лишние полчаса. В конце концов, мужчина должен знать свои пределы.
— Думаешь, Бруно будет рад видеть Арчи? — хихикает Шел, когда ее крошечный песик подпрыгивает и начинает лизать кончик ее носа. Я почесываю уши собаки, и он глухо стучит хвостом в одобрении. Видите? Я умею ладить с маленькими собачками.
— Только надеюсь, все не закончится тем, что Бруно проявит свою сущность доминанта.
Шел фыркает.
— Думаю, Бруно будет удивлен. Знаешь, Арчи медитировал, — она слегка поглаживает мою руку, когда я смеюсь. — Шутки в сторону! Я начала включать для него волчий вой, чтобы в нем взыграл хищник. И он становится намного более гармоничным со своими первобытными корнями.
— Ты проводишь слишком много времени в этой школе.
— Это станет проблемой? Меня ведь теперь приняли в штат, — она снова машет ресницами. Черт, спорю, она в курсе, насколько это соблазнительно.
Потянувшись, я сжимаю ее колено.
— Никаких проблем. Я сторонник продолжения образования, — чтобы сделать свою мысль еще более ясной, поднимаю ладонь вверх по ее ноге, вплоть до вершины бедра. Она прерывисто дышит и немного ерзает от моего прикосновения, прежде чем осторожно отвести мою руку в сторону.
— Позже, — выдыхает она. — Когда собака не будет смотреть.
Арчи смотрит на меня своими большими глазами. Сынок, ты все портишь. Но ты милый, поэтому твоя хозяйка, несомненно, простит тебя.
Наконец, мы возвращаемся в мою квартиру. Когда заходим внутрь, Бруно, гавкая, бежит к нам, и сразу же принимается обнюхивать задницу Арчи. Маленькая собачка вроде как позволяет ему делать это, а мы с Шел идем наверх.
Захлопывая за нами дверь, я смотрю на женщину напротив, а она все ещё играет с локонами, переминаясь с ноги на ногу. Я понимаю этот взгляд и язык тела. Она все ещё боится, что все это исчезнет. Ей нужно что-то, чтобы поддержать ее, дать знать, что все это реально.
Ну что ж. Я собираюсь показать ей, насколько все реально.
Пересекаю комнату, поднимаю ее и прислоняю к стене, у Шел перехватывает дыхание. Ее руки обёрнуты вокруг моей шеи, ноги вокруг талии, знаю, она ощущает мою эрекцию. Мой член уже готов лишь от перспективы оказаться внутри неё.
— А вы, мистер Монро, сегодня достаточно дерзкий, — шепчет она мне в губы, затем дарит легкий, дразнящий поцелуй. Когда я тянусь к ней, она уклоняется от меня. Кокетство. Поддразнивания. И то и другое гарантируют, что я возбуждаюсь сильнее, если это вообще возможно.
— Тогда давай проясним ситуацию, — я целую ее шею до самой ключицы, и она начинает потираться о меня. Черт, я мог бы кончить только от этого. — Чего ты хочешь? — рычу ей на ухо. Она сжимает меня бедрами, сводя меня с ума. Быстро поворачиваюсь и кладу ее на кровать.
Шел задыхается, когда приземляется немного подпрыгивая. Она хихикает, пока я наклоняюсь, ожидая. Моя рука скользит по ее бедрам к шёлку трусиков. Ее глаза полуприкрыты, когда я отталкиваю тонкий материал трусиков в сторону, и одним пальцем дразню ее киску. Она стонет и извивается, но я удерживаю ее другой рукой. Я хочу, чтобы она рассказала мне, чего именно хочет.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю снова.
— Тебя, — шепчет она. — Я. Секс. Хм. Пожалуйста. Не могу думать.
Затем снова смеётся, поднимаясь, чтобы пройтись пальцами вдоль линии моей челюсти. Она возбуждена и успокоилась, и я тоже. Нет больше переживаний о работе, шоу, моем ребенке, моей бывшей. Ее клоунах. Теперь есть лишь мы, как и должно было быть с самого начала.