Выбрать главу

- Вы уже оповестили Б*** о моём прибытии? – спросил я у дворецкого.

- Ещё нет, сэр. Я, право, не уверен, что его стоит беспокоить в таком…

- А я думаю, что общество друга ему будет ой как кстати, – уверил я его, – но сперва я хотел бы заглянуть к нему в рабочий кабинет.

Мой собеседник склонил голову.

- К сожалению, хозяин запретил даже близко подходить к его мастерской. – извиняющимся тоном сказал он.

- Что за ерунда! – откликнулся я, - если разгадка его хандры кроется там, я считаю своим, и вашим, долгом приложить все усилия, дабы раздобыть её.

Тут моему голосу стали вторить такие ужасающие стенания ветра в дымоходе, что я сам был уже не рад своей затее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дворецкий же в итоге согласился с моим предложением.

Итак, мы были готовы к действию, и двинулись по широкой лестнице на второй этаж. Пройдя несколько тускло освещённых галерей, мы оказались у массивной двери красного дерева. Дворецкий достал ключи и отпер кабинет. «Ничего себе предосторожность!» - подумалось мне.

Друг за другом мы вошли в кромешный мрак. В ту пару секунд, пока свет ещё не был зажжён, комнату осветила вспышка молнии, и из мрака выплыли причудливые гротескные фигуры, загромождавшие всё помещение. Мой глаз на миг ухватил нечто странное в дальнем конце комнаты. Силуэт очень напоминал человеческий. Ещё секунда – и в ярком электрическом свете это оказался просто мольберт. Или же на его месте только что было нечто другое? Мне стало не по себе.

При беглом осмотре помещения ничего из ряда вон выходящего нами замечено не было. Как всегда, я поразился мрачной красоте пейзажей, созданных гением моего друга в духе John Atkinson Grimshaw (которого всегда ляпают на обложки постготических рассказов, что не может не удручать), с каждой картины смотрела какая-то малознакомая улочка в обрамлении высоких лысых деревьев, а в вышине парила полночная хозяйка-луна. Чаще всего мой друг изображал городские и сельские пейзажи без действующих лиц, он недолюбливал «лишние детали».

Я подошёл к тому мольберту в углу кабинета, который я сперва принял за чей-то силуэт, и, увидев холст, понял, что это лучшая работа Б***. Такого реализма в сочетании с загадочной, какой-то магнетической притягательностью я ещё не мог себе вообразить.

На картине был изображён парк, вернее, часть парка, в центре внимания – затенённая аллея, теснимая с обеих сторон огромными древними вязами с облетающей листвой, освещённая холодным и мертвенным ликом луны.

Всё в лучших традициях м-ра Б***, но вот особенность: на аллее стоял человек, точнее, его фигура, деталей было не разобрать. Я всмотрелся в силуэт: такое впечатление, что он тоже в меня вглядывается, хотя как я это определил, непонятно. Какое-то неприятное подспудное чувство стало подниматься в моей душе при виде этого человечка. Тут подошёл дворецкий и осведомился о степени моей удовлетворённости осмотром мастерской господина Б***. Я решил, что в целом вполне удовлетворён, осталось лишь навестить самого зачинщика всего переполоха.

 

Глава 3

 

У меня были уже сложившиеся представления и взгляды на жизнь, ум мой обычно занимали самые прозаические проблемы: о семье, о работе и о культурном досуге. Так же я немало интересовался техникой, в особенности военной. А вопросы религии, нашего бренного бытия и того, что будет после смерти, меня мало увлекали. Что взять с простого обывателя, живущего в век материализма, и который при всём желании не отличит метафизические догматы от алхимических формул?

Но в этот раз мне пришлось серьёзно задуматься о сверхъестественном, благо события этой ночи наводили на разные мысли.

Мы вышли из мастерской и прошествовали по тем же галереям до главной лестницы, затем отправились в другой конец особняка к спальне моего друга Б***. На стенах, покрытых дубовыми панелями, висели работы как моего друга, так и более именитых художников. Ни одного жизнерадостного пейзажа или счастливого персонажа. На что бы я ни обратил внимания, всюду были либо тёмные, мрачные ландшафты, либо горести и страдания человеческих существ. Неудивительно, что Б*** постоянно был не в духе – эти образы определённо высасывали у него позитивные эмоции и жизненную силу.