Первым в спальню вошёл дворецкий, представил меня и удалился по своим делам, хотя, без сомнения, он был заинтригован сложившейся обстановкой и не прочь был бы остаться, чтобы узнать тайну.
Последовала очередь за мной, я не спеша вошёл в просторную, шикарно и со вкусом обставленную комнату (для малоизвестного художника Б*** существовал весьма недурно, а всё из-за богатого наследия его дедушки). На большой кровати с балдахином возлежал в ночном колпаке сам болезный. По его осунувшемуся лицу я прочёл, что, каковы бы ни были причины душевного расстройства, оно серьёзно сказалось на его самочувствии.
После традиционного обмена приветствиями я тут же перешёл к сути дела. Ответ, который был получен, немало меня шокировал, т.к. я стал серьёзно опасаться за душевное здоровье моего друга.
Вот что он мне рассказал после некоторой неловкой паузы (видимо, раскрытие мучившей его тайны было для него тяжким испытанием):
- Думай, что хочешь, но я нахожусь в полной уверенности, что наслал сам на себя страшное проклятие. – наконец произнёс он.
Я уж хотел было его разуверить, приведя веские доводы, обличающие такого рода явления, но он продолжал срывающимся голосом:
- Всё началось с картины. Ты, вероятно, уже наблюдал её в моей мастерской, она отличается от других с первого взгляда.
Я подтвердил этот факт.
- И ты, конечно же, не мог не заметить фигуру посреди аллеи, довольно нагло на тебя взирающую?
Я вновь кивнул.
- Так вот, она не моих рук творение.
Вот это я уже затруднился подтвердить.
- Это дьявольское наваждение, призрак, если тебе так будет угодно. А всё потому, что я захотел изобразить именно этот чёртов сквер и именно эту злосчастную аллею, будь она неладна!
Мой друг уже не сдерживал нахлынувших чувств.
- Через несколько дней после появления фигурки на ещё незаконченном холсте я навёл справки, и знаешь, что выяснил?
Я был не готов к ответу, и тогда Б*** продолжал:
- Выяснилось, что где-то полвека назад в северной части города орудовал убийца-психопат, а излюбленным его местом был этот парк. На его счету – больше дюжины жертв, половина из них была найдена на проклятой аллее. В итоге его изловили, признали вменяемым и приговорили к смертной казни через повешение. И поделом.
Внезапно в окно спальни ударила тяжёлая ветвь. Мы оба вздрогнули.
Мой друг приподнялся на подушках с явным намерением закончить свою речь.
- Но кто же знал, что, выбрав это зловещее место и изобразив его с неправдоподобной реалистичностью, я вызову к новой жизни этого мерзкого демона, который теперь угрожает своему невольному спасителю!
При первом его появлении я счёл это расстройством нервов или оптической иллюзией, и продолжал работать над картиной. Ведь силуэт был едва различим. Он периодически пропадал и возникал в разных местах. Но с завершением холста он становился всё четче, словно набирая силу, одновременно я чувствовал себя всё сквернее, появились болезненная слабость и упадок сил, к тому же меня стали мучить кошмары.
Отдельное слово про сновидения, - Б*** заговорщически придвинулся ко мне, - на протяжении нескольких последних недель каждую ночь я просыпался в холодном поту по несколько раз. Мне снились жуткие видения: ночь, этот сквер, псих-убийца и его злодеяния. И каждый раз – новая жертва. Всё было словно бы в тумане, а я представал как третье лицо, наблюдающее все эти ужасы со стороны. И в конце очередного жестокого убийства маньяк подходил ко мне, скалясь и гримасничая, и я просыпался, не в силах испустить даже крик.
Глава 4
- Но разве ты не хотел перестать работать над этой адской картиной и обратиться к специалисту? – недоумевал я.
- Я боялся, что меня сочтут таким же психом, каким был мой неживой преследователь. А перестать рисовать я не мог физически, мною двигала словно бы чужая злобная воля, по сравнению с которой моя собственная была ничто, это была натуральная одержимость.
Я нахмурился, в голове моей не укладывались события, о которых повествовал мой друг.
- Наконец вчера ближе к ночи, - продолжал, раскрасневшись, Б***, - я, свыкнувшись уже с моим злым гением, сделал последний мазок. И случилось ужасное.