***
На следующее утро я, Владисвет, Искрена и Светомир покидаем стройку. К подножью горы поезд приходит в половину шестого, когда солнце начинает подниматься над горизонтом и просыпаются многие рабочие, но посёлок всё ещё наполнен покоем. Прохладный утренний воздух заставляет плотнее запахивать ветровку и поднимать воротник.
Мы ждём на маленьком перроне. Светомир зевает, Искрена читает очередную газету, Владисвет хмурится и отсутствующим взглядом сверлит пространство. Ему приходится оставлять всё на заместителя, никогда не проявлявшего особой щепетильности, если дело касалось ОЗОС. Сказать, что Владисвету, известному параноику и перестраховщику, это не нравится — значит, ничего не сказать.
Вскоре извивающаяся серебристая линия монорельса оживает, вспыхивает синими строчками кода, слышится приближающийся гул. Поезд стоит у горы Знак только три минуты. Забираемся внутрь поспешно, оглядываться и мешкать нет времени.
Дверь закрывается, и поезд дальше мчит через полупустынную равнину к Барьерным Горам. И только когда я, усевшись в кресле, смотрю на жёлто-зелёное лоскутное одеяло за окном, чувство тревоги накрывает с головой.
Может, стоило остаться?
***
Мои комнаты почти под самой крышей Серой Башни, над ним только хозяйственные помещения и шпиль, собирающий энергию. В ясную погоду с застеклённого балкона видно и отроги Барьерных гор, и далёкую синюю ленту Тревожного моря. Маленький городок, примостившийся у башни, отсюда можно рассмотреть почти полностью. Стоит признать: приятно вернуться к благам цивилизации. Выспаться, вспомнить, что цвет моих волос не серо-грязный, а чёрный и что одежду можно не стирать вручную. Но всё же я с радостью поменяла бы всё это на скрипучий домик в строительном посёлке у подножья Знака.
Искрена и Зим, до этого выяснявшие отношения в кабинете, входят на балкон. Останавливаются по обе стороны от меня. Напряжение между ними прошибает насквозь, мне стоит труда сохранять невозмутимый вид.
— Каждая минута, которую мы тут проводим, — говорит она с затаённым гневом, — потрачена впустую.
— Она потрачена ради спокойствия наших дорогих граждан, — в словах Зима масленый яд.
Тут Искрена взрывается:
— В задницу их спокойствие! Они боятся любого чиха связанного с башнями, хотя понятия не имеют о реальной угрозе высокой магии! Всё, что она нам даёт, для них не так важно, как громкий взрыв, раздутый газетчиками. «Вот на Озёрной когда-то такое случилось, давайте запретим башни вообще».
Она скалится через моё плечо, я стою между ней и Зимом, как последняя преграда. Учитывая мощь обоих — сомнительное удовольствие.
— Сколько там было жертв? Триста семь человек убиты, двадцать два ранены, около тысячи пострадали от излучения. Ужасная катастрофа, кто же спорит, — шипит Искрена. — Давайте вернёмся к использованию гор вместо башен! Будем жить как в старые добрые времена. Да, когда каждый десятый умирал при инициации, каждый пятый получал какие-то травмы. Ну это ведь было нормально!
— Послушайте, — пытается вставить невозмутимый Зим, но когда Искрена срывается, остановить её — та ещё задача.
— Нет, это вы послушайте! Мы на пороге создания мощнейшего источника энергии. Он опасен? Да, но безопаснее всех, что были раньше! С ним международная арена — наша, это, кажется, волнует вас больше всего остального?!
Это действительно так, хотя бы потому, что нигде больше нет одиноко стоящей горы с тремя вершинами, подобной Знаку. Но в каком-то смысле уникальность даже вредит проекту, ведь товарищи вроде Зима не сильно беспокоятся, что нас обгонят где-то за рубежом. Зря, конечно. Никто не говорит, будто гибридная башня — единственный способ совершить прорыв в энергетике.
— Вы не можете бояться высокой магии — вы сами ею владеете, если это можно так назвать, — зло продолжает Искрена. — Так какого…
— Такого! — рявкает Зим, тоже теряя терпение. — Спуститесь с небес на землю, в конце концов! Мне плевать, насколько эта башня опасна. Какое-то дерьмо обязательно случится, и я не хочу, чтобы в этом обвинили меня. Не за четыре месяца до выборов, по крайней мере! Вы — всего лишь заигравшиеся мелкие…
— Закрой пасть! — рычит Искрена, её волосы словно оживают, пламенным ореолом взметнувшись вокруг лица, оскаленные зубы удлиняются, уже не походя на человеческие…
Зим переходит на другое зрение и мысленно тянется к коду. Искрена тоже что-то замечает, но это мои комнаты, моя территория, и я успеваю раньше, чем они оба.
Мне не нужно махать руками, чтобы вписать в код пару знаков там и тут. Ненадолго обоих колдунов, явно забывших о моём молчаливом присутствии, полностью парализует. Они неловкими статуями приваливаются к широкому окну. Попались, как новички-малолетки. Не лучший результат, даже учитывая моё преимущество.
— Товарищи, — говорю я спокойно, хотя хочется наорать на Искрену, а Зиму отрезать голову. — Напомню, что вы всегда можете вызвать друг друга на официальную дуэль согласно двадцать девятому параграфу Внутреннего кодекса башен. Стычки с применением магии в любом другом случае являются преступлением. Так же напомню, что даже в случае дуэли вы не можете убить оппонента.
Я бросаю многозначительный взгляд на Искрену, мысленно договаривая очевидное: «Поэтому не надо входить в состояние полузверя, в котором удержаться от убийства почти невозможно».
— Убедительно прошу вас не устраивать беспорядков в моих комнатах.
Действие парализующих знаков заканчивается. Искрена и Зим поднимаются на ноги, отряхиваются, демонстративно поправляют рубашки и галстуки, отводя глаза.
— Ночеведа, вы… — начинает Зим, но так ничего и не говорит.
Просто качает головой и поспешно уходит прочь. Я чувствую, как он покидает мои комнаты.
Искрена провожает Зима мрачным взглядом.
— Урод. Но Владисвета сюда вызывал не он, — между прочим, говорит она. — Там какая-то путаница с лицензиями, и никто не может найти крайних.