Глава 1.
Глава 1.
Утро началось с внутренней борьбы. Стоило мне только проснуться, как я сразу же угодил в плен непреодолимого желания спрятаться с головой под одеяло и ничего не делать, никуда не спешить, ни о чём не беспокоиться, просто наслаждаться медленным течением времени, мечтая о всякой чепухе. И я бы с удовольствием поддался, забыл бы обо всём в сладкой дремоте, но здравый смысл, как всегда суровый и не считающийся с чувствами, привёл всего один лишь довод, которого было более чем достаточно, чтобы вырвать меня из нежных объятий уютной кровати:
«- Ты не в том финансовом положении, и ещё очень нескоро сможешь позволить себе безмятежную жизнь.» – эта фраза звучала в моих мыслях, как приговор, объявляемый пожилым судьёй с твёрдым, властным и совершенно безразличным голосом.
За последние несколько месяцев это стало нормальным началом дня, что должно было бы меня насторожить, но я полагал, что это просто из-за плохого сна. Правда причина моего недосыпа оставалась не понятной. То ли жара виной, то ли чёрный туман, охвативший весь город.
Лёжа на боку у самого края кровати, перевернулся на живот, чем сбросил себя на пол. Только так я смог наконец стряхнуть с себя приставучий сон, и, едва приоткрыв глаза, направиться в ванную, натыкаясь на все стены. Забравшись в душевую кабинку, активировал процесс ультразвуковой очистки. Панель надо мной превращала воду в мельчайшие капельки, а ультразвук заставлял их закручиваться в стремительные вихри вокруг меня. Это выглядело так, будто я оказался в формирующемся смерче, затягивающем в себя густой туман. Вихри оказывали весьма ощутимое, но приятное массажное давление на тело и, если бы не прохладный микрокапельный пар, я бы уснул прямо так, стоя в стеклянной коробке. Через пару минут раздалось пиликанье, означающее конец сеанса, и вся жидкость устремилась в слив, втягиваемая вакуумным насосом. Однако, из душевой выбрался я не сразу, ещё немного постоял прикрыв глаза, раздумывая стоит ли повторить этот массаж всего тела, но пришёл к выводу, что тогда я точно усну.
Глянул на себя в зеркало: под глазами мешки, щёки впали, лицо всё осунулось, стало каким-то угловатым. Кожа стала почти голубого оттенка, вместо синего, что могло бы быть признаком какой-нибудь болезни, но мой биочип не отправлял уведомлений об обнаруженных нарушениях в работе внутренних органов, потому я списал эти изменения на всё тот же плохой сон. Наросты на затылке изрядно разрослись, но не стал их подпиливать, хоть и выглядели они неопрятно:
- Да ну, и так нормально. – решил я, покосившись на точилку для рогов. – Спать не мешают.
В квартиру через круглое окно проходили лучи утреннего солнца, окрашенные в тёмно-фиолетовый цвет нависшим над городом туманом. Он уже несколько дней не двигался с места, будто одеяло укрывая всё вокруг. То было скопление воздушных растений, которые каждый год, седлая ветер, прилетали в наши края, чтобы переждать грозовые ураганы, бушующие на другой стороне мира. А когда всё стихало и электромагнитное поле планеты менялось, опять пускались в путь и возвращались в родные земли.
- Сегодня пусть будет красная смерть. Может глаза хоть распахну нормально. – нажатая мной кнопка пискнула, начав печатать мой огненно-красный завтрак, состоящий из повышенного количества сладких на вкус энергетических ингредиентов. Ассоциация здравоохранения твердила, что их употребление может привести к потере памяти или временной слепоте, кровоизлиянию, но я не особо верил в это. Они так высказывались обо всём, что не прошло через их дорогостоящую проверку «качества и безопасности» как минимум раз пять. Из-за этого многие считали Ассоциацию учреждением для выкачивания элиманов (денег), не более.
Выглянув в окно, увидел возвращающихся домой работников ночных смен, не спеша волочащих ноги по улице сонного города. На ровных тротуарах они чуть не спотыкались об воздух, а некоторые умудрялись идти с закрытыми глазами, будто в сонном трансе.
- Работа, работа, только работа…И днём и ночью. Как надоело. – пробубнил я, отходя от окна и доедая тающую во рту красную суспензию.
В гостиной глаз опять зацепился за одинокий зелёный диван, стоявший будто инородный предмет посреди белой квартиры. Забрал его с собой после развода, одна из немногих вещей, которую не пришлось делить с бывшей женой. Ему было больше десяти лет, и он уже давно считался старомодным, но мне на нём было уютно, поэтому и не выбрасывал. Тем более платить за его переработку не хотелось, раз он и так в нормальном состоянии. Да и вообще, мало ли что там в моде, мне всегда был важен комфорт.