А ведь эту ошибку не исправить. Ей придется еще и еще раз дорого за это заплатить…
Она шагнула на порог кафедры – и на миг задохнулась. Ей показалось, что худшие ее кошмары стали реальностью. Все ее коллеги уже были в сборе. Отсутствовал только Миша – молодой кандидат наук. И все рассматривали какие-то снимки.
Неужели?!
Аня сделала шаг вперед. Еще один. Голова кружилась, ноги подгибались…
– Аня? Доброе утро, – встретила ее улыбкой главная кафедральная сплетница Тамара. – Ты еще не видела, что нам принесли? Представляешь, у каждого, у каждого на столе, какой кошмар…
– Что – кошмар?! – Аня поразилась, насколько безжизненно прозвучал ее голос. Но Тамара даже не заметила этого. Она слишком была возбуждена неожиданной новостью.
Вместо ответа Ане пихнули в руку пачку фотографий.
Женщина пролистнула их раз. Другой.
Ноги таки подкосились – и она опустилась на первый подвернувшийся стул. И даже не обратила внимания, что на нем лежат книги. Да хоть бы и кактус стоял! Плевать!
Важно было только изображенное на фотографиях.
А на них было… была…
Да самая откровенная порнография для гомосексуалистов!
Двое мужчин в весьма откровенных позах, не оставляющих сомнения в их занятиях.
И она знала обоих. И Михаила, и Алексея.
– Это по всему институту, – ухмыльнулась Тамара. – Такая жалость. Такой милый молодой человек – и вдруг такие откровения…
А у Ани в голове медленно выстраивались цепочки. Она отдала Тамаре фотографии, прошла к своему столу, села… теперь она знала, кто и как ее шантажировал, но… что с этим делать?!
Делать ничего не пришлось.
Стоило ей открыть стол, как рука нащупала конверт, которого раньше не было. Она осторожно вытащила его, приоткрыла, уже догадываясь, что там будет…
Она угадала.
Там были фотографии. Ее и Алексея. Достаточно большая стопка. Несколько дисков с датами. Датами их встреч. И коротенькая записка. Всего несколько слов, заставивших ее взлететь к небесам.
«Больше у них ничего нет. Забудь и живи спокойно. Ничего не бойся. Друг».
Этого было достаточно. Аня опустила голову, чтобы никто не заметил слезинки, проскользнувшей по ее щеке.
Она не знала, кто это сделал, зачем, почему, но это было не важно. Важным стало вспыхнувшее внутри нее ослепительное ощущение свободы и счастья.
Свободна. Свободна! Свободна!!!
Ее руки сжались на одном из дисков. И в следующую минуту тот хрупнул под сильными пальцами. И еще один. И еще. А фотографии порвать. Вот так. На мелкие клочья!
– О, черт!!!
Аня подняла голову.
Кто-то включил компьютер, но вместо заставки с цветочками там была та же порнография. И в самом центре ярлык для фильма. Большой, красочный, чтобы не пропустили.
Не пропустили. И убедились, что фотографии сделаны с натуры. Аня вообще-то брезговала подобным видом кино, но не сейчас. Сегодня она готова была дать за эту съемку десять… нет! Двадцать «Оскаров»! Тем более что парни постоянно признавались друг другу в любви, клялись в верности… примерно на середине фильма Аня и ушла. Ей надо было все выбросить и уничтожить до конца.
Ветер трепал ее волосы. Солнце ласково гладило щеки.
А она шла по улице и улыбалась. Счастливая до безумия.
Ей дали еще один шанс наладить отношения в своей семье. Она поняла это именно так. И не намерена была выбрасывать в мусор такой безумно дорогой подарок судьбы.
– С мамой ясно, – подвела я итог вечером. – Больше у этих подонков ничего нет. Недаром ты старался и проглядывал их память. Они неопасны. И это радует. Чьи проблемы решаем следующим пунктом?
– Полагаю, что следующим будет твой брат.
Тёрн притянул меня к себе на колени и ласково взъерошил мне волосы.
– А мне понравились некоторые видеосъемки. Те, что для гетеросексуалов. Надо бы попробовать…
Мне они тоже понравились. Некоторые… только вот не стоит забывать, что мы не одни.
– Ничего. У нас еще будет время…
Обязательно будет.
Глава 4. Мы предполагаем, судьба располагает…
Мы действительно планировали начать с моего брата, но на следующий день навалились другие проблемы. Стоило нам подняться на этаж выше…