Мне же было радостно от того, что эти двое наконец-то соединят свои судьбы, пусть и по прошествии стольких лет.
Как мы оказались в беседке я даже не заметила. Все витала где-то там, мечтая о своей скорой свадьбе. Очнулась уже, когда старейшины рода заканчивали читать благословения молодоженам. Они же преподнесли кубок с вином, над которым просили Вышнего дать счастья новой семье. Через минуту бокал уже был в руках жениха и тот, отпив из него ровно половину, повернулся к своей возлюбленной. Одной рукой снимая вуаль, другой протягивает кубок.
Неожиданно для меня в его руках уже лежат три серьги. А дальше для меня было как-то отрывками. Вот одна уже свисает красивой гроздью с ушка, вторая красуется во другом ушке и окончательным аккордом небольшое колечко-серьга находит свое место… на левой ноздре маленького носика.
Миг… тишина… и все взрывается радостными возгласами поздравлений и песен, громкими звуками рукоплесканий.
Само застолье должно было проходить в моем городе, а потому через несколько часов уже на городской стоянке для унмусов не было ни одного свободного места и гостеприимные горожане позволяли опоздавшим оставлять свои транспортные средства во дворах возле домов.
Веселье было в самом разгаре, когда неожиданно осознала, что что-то нестерпимо тянет меня к городской стене, похожее на зов хранителя, а в голове почему-то всплывал тот самый кошмар, который до недавнего времени, мучал меня из ночи в ночь.
Мы стояли друг напротив друга. И я никак не могла понять — откуда в Данире, моей сестре, столько темноты внутри.
— Почему? единственный вопрос, что бился в моей голове, наконец, вырвался наружу.
— Ты еще спрашиваешь? не замечаемое ранее безумство проскользнуло во взоре, — она предала нас — ушла к другому. Была счастлива без нас и если бы не случай, столь удачно лишивший ее любовника, продолжала бы дальше быть счастливой без нас. А ты-ы-ы, — ненависть, которой был пропитан каждый жест, пугала, — ты стала живым напоминанием того, что мы ей никогда не были нужны.
— Но это же неправда, и ты это знаешь.
— Правда, и она заплатила за нее сполна. Да, не я начала эту партию, но так легко было перехватить все управление ею в свои руки, улыбка у нее казалась просто замораживающей, — глупая Асора, своим безрассудством лишившая себя последней надежды на материнство. Гарнилай, с его непомерным аппетитом и амбициями. Все все они были легкоуправляемы, но ты, которую не сломало даже многолетнее унижение и побои ты и твой тхае, которые из раза в раз избегали расставленных мной ловушек, злили меня безмерно.
Я не знала, что ей ответить. Да и был ли смысл она ведь не услышит.
— Что, и даже не спросишь, как? а что тут спрашивать? И так все понятно.
— Догадалась, — высокомерная усмешка, — да, было вполне достаточно там намекнуть, тут шепнуть и они, мнящие себя великими, а меня ничтожной, как послушные марионетки, делали именно то, что я хотела.
Небольшая пауза дала мне возможность собраться и осознать, что развязка близка.
— Вы разрушили все, что я создавала годами. Вместо этого с каждым новым днем все больше получая то, что я получить не могла.
Ярость последних слов она обрушила на меня вместе со своей тьмой, что струилась из нее черными змеями.
Темноты больше нет. Она ушла.
И я все так же стою и позади Город мой навсегда. И Дух, грозно шумящий за моей спиной. Этого уже не изменить. Никому. Нас тоже не изменить. Мы одно целое. Я это город, город это я.
И темнота напротив меня, возвращающаяся к хозяйке? сжимающаяся вокруг неясной женской фигуры.
И дух, яркой вспышкой рванувшийся уничтожить ее, тьму.
Ее больше нет. Тьма навсегда покинула ее тело, унося с собой ее душу.
А я все так же стояла, замерев и не решаясь пошевелиться. Видимо, такая у нас с Дером судьба становиться виновниками гибели близких по крови, но не близких по духу, родственников.
Повернувшись к своему городу, я медленно побрела обратно. Что-либо говорить и отвечать на вопросы, приближавшихся ко мне, стражей ворот и, патрулировавших стены, вампиров, я не стала. Просто не было сил. Потом. Все потом. Сейчас мне просто хочется
Что «хочется» додумать я не успела, потому как подхваченная крепкими руками, прижалась посильнее к широкой груди, распространяющей до одурения родной запах и расплакалась. Видимо, это «потом» еще наступит не скоро, слишком больно было на душе от осознания произошедшего и понимания истинных причин не самых счастливых событий в моей жизни.