Я не хотела видеть, что будет дальше, но не могла не смотреть, не могла показать свою слабость перед всеми и я смотрела.
МТ 348 не просто пушки это более подлое оружие. Лазерно-лучевые пушки, многофункционального спектра действия с частым использованием заряда хватает на двое суток. Подлость этих пушек заключается в том, что прежде чем происходит уничтожение лазерным лучом, выпускаются по направлению противника капсулы тхолосимуса (то еще изобретение алхимиков), временно лишающего атакуемого слуха, возникающее при взрыве капсулы сверхзвуковой волной. «Солнечный луч», работающий на магкристаллах, из подствольников пушки ослепляет. И то, и другое на время делает противника беспомощным, как слепого котенка горного тангуса. Все атакующие системы имеют определенный спектр действия, что полностью защищает тех кто использует эти машинки по назначению.
А дальше секунда и
Как в замедленном кадре летящие капсулы тхолосимуса по направлению к висящим в воздухе машинам, одновременно с этим вспышка «солнечного луча» и плавящий железо и все внутренности беспорядочно мечущихся машин, луч лазера.
Я стояла как оглушенная, перед глазами шла картинка, но звука не было. И только, когда оплавленные обломки, бывшие когда-то рабочими механизмами, начали падать на землю, до меня дошел звук, а с ним и грохот.
Несколько, оставшихся целыми унмусов, что находились в последнем ряду до того огромного летающего войска, сбросили два непонятного происхождения мешка вниз на землю и в спешном порядке покинули зону боевых действий.
Взглянула на часы. С начала боевых действий не прошло и часа. Краем глаза заметила Даккара, подающего знаки на коммуникатор.
Взглянула на свой, все так же работавший в активном режиме, комм. Прямая трансляция с наших кристаллов уже прекратилась и начались видео-заявления глав стран-союзников, о полной поддержке моих, по их словам, правомочных действий и требования объяснений от короля Чоровии, Замбрана Первого (чтоб ему темшарзы печень сожрали).
Усталость навалилась как-то сразу.
Все остальное будет потом. И то, что отправила на смерть такое количество народа. И кошмары во сне, после всего произошедшего. И да, как-нибудь оставшись наедине сама с собой, я буду оплакивать ушедшие души, но все это будет не сейчас.
Через полчаса, все так же сидя на полу смотровой площадки, опираясь на стену возле бойницы, случайно заметила движение в степи. То, что раньше мне показалось сброшенными с унмусов мешками, оказалось двумя живыми существами, которые сейчас брели по направлению к городу. Вернее одна фигура, более крупная, прихрамывая, брела, поддерживая вторую, более хрупкую.
Дернув Даккара за рукав, показала в том направлении.
— Когда пройдут оставшиеся полчаса до сигнала отбоя тревоги, вышлешь к ним две группы «квартета» и после доскональной проверки, доставите ко мне, — тяжело вздохнула, — и, Даккар, подготовь большую группу, для обследования заставы. Пусть будут начеку и обследуют все, вдруг — судорожно сглотнула, — кому-то еще можно помочь.
Тень, показав кивком, что принял к сведению, ушел отдавать распоряжения.
Семик уже давно закончился, но наступивший за ним вечер, оказался слишком беспокойный, как бы пытаясь нагнать упущенное за время нашего отдыха.
Глава 5. Ошарашивающая.
Через полчаса город начал оживать. Стража старалась не подпускать обычных жителей к стене, в то время как группы добровольцев из крепких мужчин, укомплектованных механизмами для уборки территорий, отправились за стену собирать обломки, бывшие некогда боевыми единицами техники нападавших. Все это плотно паковалось в герметические емкости и свозилось в дальний угол внутреннего двора возле стены. Если в течении суток никто не явится за останками придется самим все разбирать, хоронить останки и утилизировать метал и другие материалы. Я, конечно, не спорю и из этого утиля можно вычленить для себя много полезных вещей, но во-первых не очень-то хотелось, а во-вторых как-то не привлекала мысль о массовом захоронении у себя под стенами города. Тогда это уж скорее будет не город флюгеров, а город костей или город мертвецов. Согласитесь, такое название не может радовать.
Занимали меня и другие мысли. Было очень тревожно за ребят на заставе. Умом я понимала, что, скорее всего, никого в живых нет, но сердцем
В сердце все еще жили образы веселых, крепких, молодых парней, совсем еще недавно общавшихся со мной во время моего очередного посещения заставы. И их рэйшарта, командующего заставой. Самого молодого в таком чине за последние двести лет. Он так этим гордился и, честно говоря, было чем. Показывал мне письмо от матери, которая по старинке, не доверяя современным технологиям, написала ему на бумаге. Каждое слово в нем сочилось любовью и нежностью.