«Мама, я хочу часы иле меч иле рюдзк иле не настоящий коммуникатор иле кастюм.
С уважанием, Рунти»
Вот так, все, по сути, коротко и ясно, но как я смеялась над этим посланием от всего сердца. И мне было ужасно тепло на душе. Я «мама» и точка. А мальчики у меня растут воинственные, мдя, нужен ему «иле меч» и все тут. Хотя парень он не промах, вон какой маме простор разнообразный для выбора подарка предоставил.
Только вот интересно, какой «кастюм» он имел в виду. Нет, все таки нужно побыстрее найти Ди и Янке и выяснить.
— Таха, — вот еще один повод задуматься, после того как в народе узнали об изменениях в моей жизни, меня переименовали, теперь я Таха, да, по первым слогам моих двух имен, чтобы, как говорят некоторые индивиды, второе имя было не просто придатком к первому, а могло влиять на изменения в моей жизни, — я тут новые накладные принес.
С трудом подавила стон, вызванный славами Ди. Я просто скоро утону в этом бумажном море. Если бы не Ди и Тэр, то уже потонула бы. Ди молодец, меня не бросил. Нашел себе в мастерскую толкового управляющего, а я помогла ему из своих знакомых подобрать молоденькую девушку из отцовского клана на свое место. Дар у нее, конечно, послабее, чем у меня, но она старательная, да и закончила недавно ХАИМ, так что специализацию имеет.
От Ди мой подавленный стон и отчаяние в глазах, тщетно пытающееся спрятаться подальше, не укрылось.
— Ну, чего ты мучаешься? присел он напротив меня, — Ты, когда последний раз Даром пользовалась?
Смысла отвечать не было, итак все знает, поэтому просто пожала плечами.
— Во-о-от, а я тебе о чем говорю? Дар — он тебя просто так в покое не оставит.
— И что ты предлагаешь? устало усмехнулась я, — ходить по ночам разукрашивать входные двери в новых домах? Так меня дух дома раньше поджарит.
Представила сразу себе картинку. Вот, крадусь под покровом ночи к чьему-то дому с кучей банок с красками на перевес в одной руке и набором кисточек в другой.
Баночки мелодично позвякивают, кисточки молчат, я нецензурно и шепотом ругаюсь, спотыкаясь о каждый второй камень. На подходе к дому оглядываюсь, раскладываю все свое «богатство» и подбираюсь поближе к дверям. Тут, бамс, дух бьет током, я трясусь, кисточка с краской в судорожно зажатых пальцах изображает нечто на дверях, двигаясь в такт моим судорогам. Волосы становятся дыбом. И апофеозом этой оде таинственно-секретной романтики — дверь внезапно открывается, на пороге появляется хозяин дома, которого я теперь вместо двери все так же эффектно размалёвываю.
— А что это идея, — голос Ди выдернул меня из представленной картинки и заставил округлить глаза.
— Что?
— А что? Нет, ну не совсем двери домов, а а к примеру, для особо отличившегося жителя города разрисовать табличку для входной двери, да. Пусть это будет выдаваться как награда. И им боевой дух подымет и тебе польза.
Ну, что-то в этой мысли есть. Надо будет обдумать.
— А уж потом, когда отстроим здесь пару городов и разместим наши мастерские, пустим бегущие сообщения по виовизорам сопредельных государств деньги рекой потекут, — он уже мечтательно прикрыл глаза и представлял себе реки тугриков и водопады кредитов, что стекались в его бездонный карман.
— До этого еще дожить надо, — недовольно буркнула я.
— А что тебе мешает, — беззаботно поинтересовался он.
Я решила промолчать в ответ. Была одна помеха, которая тянулась из той, еще не забытой громкой истории с похищениями и заговором. Нераскрытое и не доведенное до конца дело камнем лежало на душе, а пятая точка упорно подсказывала, что вскорости я могу столкнуться с ее продолжением. Решив не откладывать в долгий ящик то, что мучило, полезла доставать, терзавшие меня сомнениями, бумажки.
— Вот, — сунула ему в руки несколько мятых листков, — может ты больше увидишь, чем я.
Ди задумчиво покрутил в руках всунутое мной и начал более пытливо всматриваться в каждую.
Бумажки были по-своему интересны. Еще выбираясь из пещеры, Янке подобрал несколько интересных экземпляров. Вроде бы не значащие, безликие указания по поводу разработок лаборатории и, наверное, никто бы другой не обратил на них особого внимания, не попади они мне в руки. Все записки были написаны явно женской рукой, что уже само по себе заинтересовало, потому что никого женского пола среди заговорщиков я так и не нашла.
И второе, когда я попыталась при помощи своего Дара посмотреть сущность писавшей то пришла в ужас. Тьма. Одна сплошная тьма. Живая. Жадная. Ненавидящая все. Что могло заставить женщину отдать всю себя такому я не знала, но я знала, что она не остановится, не сможет остановиться, и понимала остановить ее придется кому-то другому. Иначе быть беде.