Младшие носились вокруг нас как угорелые и выкрикивали, что бы хотели получить в сувениры по возвращении, на каникулы Евиды, домой. После последнего пожелания заполучить вампирский клык, получили подзатыльники от Янке и решили больше пока не высказываться, понимая, что сболтнули лишнего, но, судя по огню в глазах, от идеи заполучить требуемое, не отказались. Что-то я уже боюсь за наших вампирских гостей, м-да.
А Эфа просто плакала. Нет, на шею Евиды с громкими подвываниями она не бросалась, просто слезы все текли и текли, а она никак не могла остановиться. Я ее понимала. Она впервые за долгое время прожитых совместно с ней лет расстается. И этот отъезд для нее значил нечто большее, чем просто небольшая разлука. Ее девочка выросла и именно сейчас начинает свои первые самостоятельные шаги на жизненном пути. Она заранее оплакивала грусть и разочарование, которое придется испытать ее дочери. И ведь ничего не сделаешь. Все через это проходят, но как же хочется уберечь, защитить Невозможно.
Приобняв бабушку за плечи и, пожелав отбывающим всего самого лучшего, подала знак к отправке.
С Евидой у меня разговор состоялся еще накануне. Выглядела она не в пример увереннее, чем раньше, видимо разговор с отцом оказался очень кстати. У нас разговор получился не менее продуктивным. Мне удалось ее убедить, что она всегда будет частью нашей семьи и не стоит об этом забывать, если требуется помощь. И, что нет ничего постыдного в том, чтобы попросить о помощи. Это помогло задавить в девушке последние ростки неуверенности. Поэтому уже перед отлетом я видела ту самую Евиду, что встретила в первый раз. Готовую бороться несмотря ни на что.
Глава 11. Таинственная.
— Хырхова мать тебе в печенки!
— Жлобопрака тебе в зад!
— Твоего жлобопрака тебе и по — после этих слов глазки мои резко открылись, а ушки услышали шлепки двух смачных подзатыльников и тихое ойкание.
Ничего себе так пробужденьице получилось. О-о-ох, мне ж еще можно было еще целый час проспать. Где эти малолетние хулиганы только слов таких понабирались? Решила, что с воспитательным процессом можно не спешить, а лучше еще немножко поваляться, пока не случилось еще чего-то такого, что без меня — ну никак.
Повтыкав минут пять в потолок палатки, почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову взглянуть, кому еще кроме меня больше не спится. Из-под занавески-фирмы, условно отделявшей мою половину от детской, торчала Янекелева лохматая голова:
— Спи, они больше не будут шуметь, — и с усмешкой мне подмигнул.
— Да ладно, все равно скоро вставать, — махнула приглашающе рукой и, похлопывая по месту рядом со мной на походной постели, — перебирайтесь ко мне, если уж всем не спится поболтаем.
Договаривала я уже, приподнимая край легкого одеяла и пуская Сарки и Рунти к себе. Янке устроился, сидя поверх покрывала, у моих ног. Мальчишечья возня под одеялом, кто с какой стороны от меня будет лежать, длилась недолго, но плодотворно. Два теплых в меру упитанных, не в меру костлявых (и куда только пропадает та прорва еды, что им обычно впихивает наш повар в каждый прием пиши?) комочка устроились у меня под боком, обняв с обеих сторон и прижавшись потеснее, вызывая в сердце безмерное чувство нежности и теплоты на душе. Даже Рунти, который все время только и делает, что ворчит и бурчит, не переставая, сейчас был нежнее котенка. Янке смотрел на это с улыбкой, в то же время, пытаясь показать, что уже достаточно взрослый для всяких там телячьих нежностей. Я протянула ему руку и когда он взял ее в свою, дернула резко на себя. Старшенький, не ожидавший от мамы такого подвоха, хлопнулся на кровать позади Сарки и был сразу притиснут к нашей большой компании. Повозившись так минут пять и устраиваясь получше, в итоге спросила:
— Это чего там такое только что было?
— Да, это у нас в последнее время рядом со школой на больших переменах с визоэктора детские фильмы показывают, вот они оттуда и нахватались, — высказался Янке.
— Да? И чего показывают? — спросила, позевывая.
— Мам, та-ка-я ве-е-ещь, просто с ума сойти! Сарки от восторга, по-моему, даже подпрыгнул в лежачем положении.
— Угу, это я уже поняла, судя по началу утра, — ехидно скосила глаза на виновников моего внепланового пробуждения. Улыбочки у них вышли немного смущенные, но особого раскаяния в глазах я так и не увидела.
— Там штрыктыпуси воюют с грымздарилами за то, что те у них украли камень силы. Штрыктыпуси, они такие большие и сильные, а грымздарилы маленькие и очень злобные и не хотят отдавать камень обратно, — начал свое повествование Рунти. Сарки в нужных местах поддакивал или же сам словечко вставлял, на время, принимая словесную эстафету у старшего брата.