Вот так мы с этим геморроем, Ишмой, и полетели в Замок. Положа руку на сердце, хотелось послать всех подальше лесом цветы собирать и отправить Ишму на площадь у Храма вместе с Асорой без всяких разбирательств по законам тхае. От одного взгляда на Дера тошно делалось, честное слово. И оставаться в стороне, наблюдая за тем, как он становится в своих глазах таким же, как и Ишма, убийцей брата, не хотелось.
Да и в какую конуру этого братоубийцу засунуть, чтобы не сбежал, пока суд над ним не свершится, я не догадывалась.
Кажется, пришло и для меня время показать, что не только мужчина может быть опорой и поддержкой.
По прилету, Даккар, прихватив Ишму, исчез в неизвестном направлении. Я же, подхватив Дера, потащила в обратную сторону, подальше от всяких там проблем, убийц и глобальных мировых решений. Мои планы по поводу архива и информации об артефакте пришлось отложить и заняться совсем другим восстановлением душевного равновесия своего мужчины.
Распоряжаться слугами в замке оказалось на удивление легко. Ни у кого даже мысли не возникло, что они могут ослушаться. Уже через полчаса, чистые, одетые в халаты мы вдвоем сидели в комнате Дервиса за небольшим столом, накрытым различной снедью.
Так уж получилось, что «моя комната» (оказывается, такая тоже существует в природе, в смысле в этом замке) была не готова и мне пришлось воспользоваться ванной Дера. Вещи мои, соответственно, были отнесены слугой в другую комнату, а мне ничего не оставалось, как напялить на себя одолженное у Дера. Ощущать себя в одежде Дера было несколько необычно, а уж ловить обонянием исходящий от собственной кожи запах этого мужчины и подавно. Это возбуждало?! К тарталу! Не вестись же на поводу у инстинктов, правильно?
Кушалось лично мне через силу, несмотря на то, что желудок непрерывным громким ворчанием требовал к себе внимания, и краска смущения не сходила с моего лица. Да что там лицо, у меня, судя по расползающемуся по телу жару, всеми оттенками красного пылало все тело. А все из-за того, что сидеть пришлось в чужом халате, под которым ничего нет, в присутствии мужчины. Дер тоже еле-еле ковырялся в тарелке. И это при нашей-то ускоренной регенерации! Нужно было срочно придумать, чтобы отвлечь и его, и себя от угнетающих мыслей и все съесть.
Как назло ничего приличного не придумывалось. То ли на организм так повлияло долгое отсутствие мужчины в моей жизни. То ли постоянно не дающие покоя мысли о том, что на мне в данный момент одето, то ли вообще, о степени моей раздетости, но мысли мои приобрели несколько неординарный поворот, можно даже сказать немного пошловатый, поэтому озарение о веселом, не пошлом развлечении Дера запаздывали, от чего я нервничала еще больше.
В общем, я не придумала ничего лучшего, как немного потянувшись вперед, взять в свою ладошку руку несчастного тхае и немного сжать, тем самым пытаясь поддержать.
Дальнейшее развивалось в каком-то ускоренном режиме. По коже словно разряд прошелся.
Миг, и я сижу на коленях у Дера, обнимая за шею, погружая пальцы в жестковатые длинные волосы, а он, сжав обеими руками талию, щекочет прерывистым дыханием, смешанным с шепотом, короткие волоски возле уха.
Еще и мы стоим у кровати уже наполовину раздетые или наполовину одетые? Не важно!
А дальше было нежно, жарко, сладко и так долго-о-о. И ласка, сменяющаяся огнем и неудержимостью, скорее даже полной бесконтрольностью. Огонь, вырывающийся вверх, из самых глубин, а потом ме-е-едленно, почти замирает в воздухе маленькими искорками, оседающими вниз, чтобы легонько коснуться нашей кожи, впитываясь в нее и даря негу наслаждения.
Это было другое измерение или реальность. Где есть ты и ОН подаривший тебе счастье. Где нет моего — его тела, а только одно целое. Горячее, буйное, живое вечное.
И никаких лохматых чудовищ в постели. Похоже, жизнь таки налаживается.
Жарко. Неужели дети опять в «приступе заботы» о маме (читай: лень застилать свою постель) свалили на меня все свои четыре одеяла? Тогда понятно, почему мне так душно и тяжело.
Дети?!
Глаза открылись самопроизвольно подмышка (не моя) с почти зажатым в ней носом (моим). Теперь понятно, почему душно. Не так чтобы воняло, запах, можно сказать даже приятный, но попробуйте подышать носом, зажатым чьей-то подмышкой. Глаза опять закрылись, и мысли потекли уже более спокойно в сонном мозгу, определив причину неудобства. Остается вопрос: почему тяжело? Смутные догадки уже бродили в голове, но как-то не хотелось их себе озвучивать даже мысленно. И да, кстати, вопрос: чья подмышка?