— Четыре раза в неделю я работаю еще и в магазине. Всего три часа. Я коплю деньги на колледж.
Они переходили дорогу, и Долли пыталась шире шагать, чтобы не отставать от спутника.
— Вы, похоже, не затрудняете себя обедом? — заключил Иден, открывая перед девушкой дверь закусочной.
— Я действительно не зациклена на еде. Но и не являюсь каким-то исключением. Я в норме.
Но Иден так не считал и заставил ее съесть гамбургер, не обращая внимания ни на какие протесты.
Они сели друг против друга, и Долли стала увлеченно рассказывать о своей работе, планах, о том, что она единственный ребенок в семье и мечтает о большой и дружной семье. Девушка сказала, что ничего не знает о своем отце, что ее мать работает официанткой в ресторане. Внезапно она подумала, что говорит собеседнику о слишком личных вещах и что, должно быть, это его совершенно не интересует. Она смутилась и поспешно встала.
— Мне пора.
Ну почему она сразу открылась перед незнакомым человеком?
Долли села в машину и поехала домой. Она никогда не была открытой и редко доверяла кому-либо подробности своей жизни — скромной и небогатой событиями. Идену наверняка было скучно с ней. Он, скорее всего, просто пожалел ее.
Несколько дней спустя Долли увидела Идена, ожидающего ее у выхода из лагеря.
— Я подумал, что ты будешь не против пообедать со мной, — сказал он и одарил ее обезоруживающей улыбкой.
Долли натянуто улыбнулась и покраснела в ответ на предложение.
— Ты еще жив? — выпалила она, подстраиваясь под его дружеский тон.
Иден удивленно приподнял брови.
— Вообще-то, да, — весело ответил он. — А ты удивлена?
Долли почувствовала приятное тепло в груди.
— Я просто подумала, что ты умер от скуки. Я так много болтала в прошлый раз.
— Ну что ты. Мне явно недостает информации о тебе. Я пришел за очередной порцией. — Его глаза смеялись.
Пели птицы. В воздухе витал аромат свежескошенной травы. Это было началом сказки. Сказки, полной волшебства и чудесных превращений. Сказки с плохим концом…
Было трудно поверить, что мужчина в потертых джинсах, с давно не стриженными волосами, который спит сейчас на ее диване, и молодой доктор, подтянутый и жизнерадостный, — одно лицо.
Почему же тогда она чувствует все то же напряжение и трепет?
Я не могу позволить, чтобы произошло непоправимое. Нужно остановить это безумие.
Отведя взгляд от Идена, Долли неловко повернулась и ударилась бедром о край журнального столика. Альбом с фотографиями соскользнул с полированной поверхности и с грохотом упал на пол. Женщина потерла ушибленное место, бормоча себе под нос проклятия.
Иден недоуменно открыл глаза.
— Я что, заснул?
— Ты отключился на несколько часов, — ответила Долли, положив альбом на стол.
— Боже мой, — пробормотал Иден.
— Ты что, всю ночь не спал?
Он сел и провел рукой по волосам.
— Да.
Долли подумала, что жена этого человека наверняка волнуется.
— Может, тебе лучше позвонить домой?
— Дома никого нет, — небрежно махнул рукой Иден и вздохнул. — Я знаю, что рискую вновь разозлить тебя, но может, все-таки мы допьем кофе?
Долли стало жаль его. Она кивнула и пошла на кухню. Может, он так отвратительно выглядит оттого, что жена совершенно не заботится о нем? Женщина простонала, доставая кофейные чашки. Я ничего не хочу знать. Семейные отношения Идена не должны меня волновать.
Хозяйка быстро приготовила сандвичи с беконом и сыром и налила кофе, стараясь не слушать внутренний голос. Голос, который твердил ей, что она идиотка, раз потакает назойливому гостю, вместо того чтобы выгнать его и никогда больше не видеть.
Долли зашла в гостиную и увидела, что Иден рассматривает фотографии, которые сделал Леон. Она нервно поставила поднос на столик.
— Очень интересно, — заметил Иден. — Чувствуется профессиональный фотограф.
— И довольно известный.
— Я смотрю, ты собираешь рассказы и рисунки детей.
— Да. Это работы детей из летнего лагеря. Я хотела донести до людей то, что происходит в этих маленьких головках.
Долли села, чувствуя на себе изучающий взгляд серых глаз.
— Я помню день, когда мы встретились, — сказал Иден. — Ты привезла в больницу мальчика. — Он задумался. — Хороший альбом.
— Спасибо.
Долли поставила перед гостем тарелку, предлагая сандвичи. Ей совсем не хотелось вспоминать прошлое — время их любви, надежд и мечтаний.
Иден посмотрел на еду, потом на хозяйку, и их глаза встретились.
— Ты по-прежнему наблюдательна.
В этой фразе явно слышался скрытый смысл, но никакой насмешки.
— Я подумала, что ты не завтракал. — Долли пожала плечами.
Иден отпил большой глоток кофе.
— Это так.
— Что же ты делал всю ночь?
Вопрос вылетел совершенно неожиданно для Долли. Пел, танцевал или пил — да он почти наверняка ничего подобного не делал.
— Я вел тайную ночную жизнь, — загадочно произнес Иден, — полную грехов и разврата.
Он скорчил гримасу и потер шею.
— Я работал над книгой. Фанни должна была сегодня лететь в Сиэтл, чтобы прочитать курс лекций. Она не сможет вернуться раньше чем через месяц.
Вот, оказывается, как ее зовут. Долли тяжело вздохнула. Она и не знала имени его жены. Точнее, не запомнила, читая газетную статью. А может, просто не хотела помнить. Обычная подсознательная реакция, некий вид самозащиты. Сотни вопросов крутились у нее в голове. Хотелось бы, конечно… тьфу, совсем не хочется получить ответы на них. Чем меньше она будет знать, тем меньше боли будет в ее сердце.
Долли встала.
— Я налью тебе еще кофе, но потом ты должен будешь уйти. — Она пыталась говорить спокойным будничным тоном.
— Конечно, — ответил Иден с видом мужчины, ценящего свои достоинства.
Покончив с кофе, Иден немедленно встал.
— Извини, что заснул, — проговорил он, подходя к двери. — Спасибо за угощение.
— Да не за что, — небрежно ответила Долли.
Иден остановился и посмотрел на нее своими магнетическими глазами, отчего сердце женщины трепетно забилось.
Она изо всех сил старалась казаться спокойной, когда открывала дверь.
— Не волнуйся насчет Лолы, — сказала она, вспомнив, что именно девочка явилась причиной его приезда.
— Хорошо, не буду.
Иден тут же пошел к машине, припаркованной у дома.
Долли глубоко вздохнула и прислонилась к прохладной стене, закрыв глаза.
— Я больше не хочу его видеть, — вслух произнесла она. — Я хочу спокойствия и уверенности.
Господи, как хочется забыть его. Хочется… Она закрыла лицо руками и застонала.
Судьба явно не была к ней благосклонна.
Этим вечером Долли нашла бумажник, притаившийся между двумя диванными подушками. Он, должно быть, принадлежал Идену. Долли взяла его, хотела открыть. Соблазн был велик. Ведь этот бумажник — клад информации: имена, кредитные карточки, телефонные номера, фотографии любимых людей, жены, детей.
Ты только подумай, подстегивал внутренний голос. Подумай, сколько ты можешь узнать.
Я вовсе не собираюсь рыться в его бумажках, отвечала другая ее частичка. А может, эта вещь даже не его.
По крайней мере, ты должна проверить. Сойдут даже водительские права.
Мне не нужно этого делать. Женщина вдохнула едва уловимый запах кожи. Бумажник был почти новым, гладким на ощупь. Сопротивляясь, обуревавшему ее соблазну заглянуть в него, она подошла к телефонному столику и разыскала в абонентном справочнике номер Идена.
С силой отбивая цифры на клавишах, Долли не могла собраться с мыслями.
— Эймос, — раздался в трубке резкий голос. Иден был краток. Может быть, телефонный звонок отвлек его от работы?
— Это Долли. Ты случайно не оставил у меня бумажник?
Мгновение тишины.
— Да. Черт, он у тебя?
— Я нашла его на диване.
В трубке послышался вздох.