- Вот именно, - сказала Мотя. - Твое предположение как раз и наводит на мысль, что эта сплетня пущена по злобе или из зависти. А тебе-то, что завидовать? Что за офицера замуж вышла, не пожив с ним и недельку. Говорят и о тебе. Слышала.
- Да слышала... Пусть болтают... Я к этому была готова еще там.
- Ну знаешь, Полин, это правда! - произнесла Оля. - А правду переносить легче, какая бы она не была жестокой, а вот напраслину, совсем другое дело.
- Ты права, Оль, - согласилась Полина. - Я, наоборот, горжусь своим положением. А что говорят, так на то они и бабы.
- А Дуся знает, что о ней говорят? - спросила Полина.
- Да я.., я, по правде сказать, и не знаю, - сконфузившись, ответила Мотя. - С нею об этой сплетне я говорить не стала, думаю, зачем расстраивать. Конечно, рано или поздно, до нее дойдет, она узнает, а пока воздержимся. Да, как не хватает в таком вот случае покойницы Раи, - вдруг в задумчивости произнесла Мотя. - Она бы посоветовала, что делать. Царство ей небесное! - промолвила она.
Все, не сговариваясь, молчали с минуту.
- Да, погибла в расцвете лет, - тихо произнесла Полина. - Надо сходить как-то на могилку, цветы положить, оправить.
- Сходим обязательно, - сказала Мотя. - Да прямо в эту субботу, если не пошлют куда-нибудь на работу.
- Слушайте, девчонки, - начала задумчиво Вера, - в тот вечер, когда мы приехали, к нам приходила Солоха за тестом. Вы ее ж знаете? Какая она...
- Да кто ее не знает, сплетницу, - отозвалась Мотя. - Что не дыхнет, то и брехнет.
- Вот она все у меня выпытывала, - продолжала Вера, - как мы там работали, как нас кормили, у кого на квартире стояли. Я ей все рассказала и сказала про Дусину награду.
Она еще спросила меня: "А ты что, хуже ее работала?" Наверное, хуже, ответила я ей. Она у нас была бригадиром, а затем начальство ее поставило начальником отряда. Наш отряд занял второе место по району в соревновании. Вот и наградили ее. Всех же не могут наградить.
- Это она пустила сплетни, - сказала Оля, выслушав Веру. - Я больше чем уверена, она. Больше некому. Еще в селе никто не знает, что Дусе дали медаль. Она первая узнала и придумала небылицу.
- Я тоже такого мнения, - поддержала ее Полина. Она, костлявая ведьма!
- А что, ведьмы бывают и не костлявые? - рассмеялась Мотя.
- Странная мразь.., - не обратив внимания на смех Моти, произнесла Полина. - Была б моя воля, вот этими руками задушила гадину. Как ей не стыдно перед Дусей, перед нами, наконец, перед женщинами всей бригады. Завтра же им всем смотреть в глаза придется!
- Да, похоже на то, - произнесла Мотя, о чем-то думая. - Надо, девочки, как-то аккуратно выведать об этом у женщин, - добавила она. - Кому-то она говорила?
- Конечно говорила, - согласилась с нею Полина. Но не будешь же каждую женщину останавливать и расспрашивать, что ей говорила Солоха.
- Конечно нет, я с тобой согласна, - сказала Мотя. - Здесь надо пораскинуть мозгами и проявить смекалку. Так что думайте, на то у вас и головы на плечах.
- Да, задача не из легких, но выход должны мы найти, - поднимаясь с места, проговорила Оля. - Мне кажется, подкатиться надо в первую очередь к соседям, да так, чтобы комар носа не подточил. Это задание, я думаю, можно поручить Вере, как соседке бабы Алены.
- Ты что, Оль, из меня разведчицу хочешь сделать? Я такую задачу, заранее предупреждаю, не смогу выполнить. Это поручение не по моему уму.
- А тут большого ума не требуется, - сказала Мотя. - Она бабка прямая, справедливая и сама тебе расскажет. Твое дело найти время для разговора с ней. В этом разговоре особо обрати внимание на то, как мы работали, как мы жили, чем занимались в свободное время, хотя у нас его и не было. Все рассказывай, как на самом деле было и, она не выдержит, расскажет, кто пустил сплетню.
- А я возьму на себя Катярыху, - предложила Оля. - Она ей кума, и часто я их вижу вместе. Не проходит ни одного дня, чтобы они не обмолвились словечком. Да и с Марией Алехиной она часто встречается. Вот у этих женщин и надо искать ключ к нашей загадке.
- Да, ты, наверное, права, Оль, - поддержала ее Мотя. - Во всяком случае, попытаться стоит. В первую очередь она свою бредовую фантазию изложила близким подругам или соседкам, а те проговорились в другом месте, и пошла писать губерния. С них и надо начинать. А вот как? Вот тут и заковыка. Как к ним подойти, чтобы они раскололись?
- Я уж предлагала Вере, как втереться в доверие к бабке Алене, а в отношении Катярыхи надо подумать.
- Вот именно, надо хорошо подумать, - согласилась Мотя. - Нам надо во что бы то ни стало выявить эту сплетницу и вывернуть ее наизнанку перед людьми, защитить от наговора подругу. Мы и так потеряли одну на фашистской мине, другую обесславить могут, а там и за третью возьмутся. Так поодиночке нас всех опорочат, а поэтому надо держаться нам вместе и защищать любыми путями друг друга. У нас впереди еще встретятся трудности, идет война не на жизнь, а на смерть, и если мы будем дружны, будем защищать каждого из нас от всякой нечисти, то, я вам даю гарантию, что мы выживем в это трудное военное время... Иного пути нам война не дала.
- Не зря, оказывается, тебя избирали там, на стройке, замполитом, - сказала, улыбаясь, Оля.
- А что, неправду я сказала?
- Правду... правду! - зашумели девчонки.
- С нахальными и потерявшими совесть надо их же оружием бороться, -произнесла с возмущением Вера, - На их нахальство отвечать своим двойным нахальством, а может, чем и большим.
- Браво.., браво, Верунчик! - говорили девчонки, хлопая в ладоши.
- А что мы сделаем с этой сплетницей, когда обнаружим кто она? - задала вопрос Оля, когда утихли аплодисменты. - Язык отрежем или еще что-нибудь придумаем? Вот бы лопотала обрубком, никто бы ее не понял.
- Рот ей надо зашить суровой ниткой, - добавила Вера. - Другим не повадно было бы.
- Послушаешь вас, можно подумать, что вы и впрямь такие уж жестокие, прямо инквизиторы средневековья, - говорила Мотя, оглядывая девчонок с лукавинкой в глазах. - А где же ваша нежность, душевная отзывчивость, жалость и, наконец, добросердечность. Я понимаю, вы не ангелочки с такими воздушными крылышками, но на такой шаг пойти, на какой предлагаете, вы меня простите, могут только гестаповцы.
- Да ты что, Моть, серьезно подумала, что мы на такое способны? - промолвила Оля. - Это так, болтовня.
- А я уж подумала: «Неужели война ожесточила сердца моих подруг, что они высказывают такие мысли. Неужели они способны провести в жизнь такие зверские пытки над простой женщиной, которая страдает таким пороком, как получить высочайшее наслаждение от распространения по селу, ею же выдуманных, сплетен.» Ее надо разоблачить и при всем честном народе хорошенько посрамить, а может в темном месте пригрозить, если вовремя не одумается.
- Как она может одуматься, если у нее это в крови, с самого детства, - сказала Вера, - А вы хотите ее исправить за несколько дней. Не получится. Просто разоблачить ее перед всей бригадой, чтобы все знали какая она сплетница и не поддерживали всех ее начинаний. Одним словом, изолировать ее от женского общества, особенно от тех женщин, которые любят распространять ее выдумки.
- А может, хватит, девчонки, разговор вести о сплетнице, которую мы еще не разоблачали? - сказала Полина. - Время у нас еще будет об этом потолковать, когда выявим виновницу. Тогда и решение нам легче будет выносить о ее наказании.
- Правильно, Полин, на том и решим. - согласилась Мотя. - Мы, хотя и догадываемся, кто пустил сплетни, но еще наши догадки подтвердить доказательством, а для этого нам нужны факты и надежные свидетели. Постарайтесь, девочки, быстрее раскрутить это дело и тогда будем решать, что дальше делать. Какие принимать меры.
После такого решения девчонки, поговорив о сельских пустяках, о мужчинах, вернувшихся по ранению с фронта, о предполагаемой работе в колхозе, повздыхали по уходящей молодости и вскоре разошлись.