На улице и так совсем стемнело, поэтому я не сразу заметила, что темнота стала слишком глубокой, слишком бархатно-манящей, чтобы быть естественной. Я стала озираться в тщетных попытках засечь причину такой неожиданной перемены, но получила лишь всевозрастающее беспокойство. Голос, раздавшийся прямо за моим плечом, заставил сердце пропустить пару ударов, ведь всего секунду назад, готова поклясться, там никого не было.
— Ты хорошо поработала, Верховная Жрица.
Я резко обернулась и нашла взглядом источник голоса — это был… нет, не человек. Тень, силуэт, лишенный каких-либо деталей, невообразимо черный, будто всасывающий в себя окружающее пространство.
— Кто ты? — с голосом совладать оказалось куда сложнее, чем с телом.
— Посланник. Повелитель желает сделать тебе подарок в честь вступления в Игру.
— Повелитель… Анатас?!
— Ты медленно соображаешь, Жрица. Разве может у тебя быть иной повелитель?
— Н-нет… наверное.
— Что ж, — быть может мне показалось, но бьюсь об заклад, посланник решил, что связываться с жрицей-тугодумкой себе дороже. — Ты можешь распорядиться этим даром на свое усмотрение: поглотить или дать новую жизнь. А можешь любоваться хоть до конца жизни.
Тень достала что-то из незримых карманов, и внезапно тьму разогнал ослепительный свет двух пульсирующих сгустков энергии. Их сияние было столь ослепительно чистым, что глаза начинали слезиться, но я не могла оторвать взгляда от…
— Что это?
— Две души, что не дают тебе покоя. Так велел передать повелитель. Это щедрый дар, жрица, — я ощутила внимательный взгляд тени. — Распорядись им с умом.
Посланник исчез так же внезапно, как и появился. О его присутствии напоминали лишь два огонька, горевшие в ночи. Я бережно поместила души в камень-накопитель, который с недавних пор носила с собой, и почувствовала, как задыхаюсь, не в силах поверить в такое счастье.
Издалека послышался стук подков и колес, сражающихся с неровной дорогой, и вот, показался источник звука — старая кобыла, запряженная в деревянную повозку, а на ней восседал человек того возраста, когда ты уже не юноша, но еще и не мужчина. Он держал вожжи и устало склонил голову, едва не засыпая, поэтому не сразу заметил в темноте мою неприметную фигуру.
— Тпррр, — лошадь остановилась, всем своим видом выказывая крайнюю степень флегматичности. — Куда идешь в такой час, девица? Может подбросить надобно?
— Да вот, к замку путь держу, припозднилась.
— К за-а-амку? — протянул крестьянин, явно пытаясь сообразить насколько высокого полета я птица. — Негоже впотьмах одинокой девушке брести.
— Твоя правда! Не найдется ли у вас в селе ночлега? Я непривередлива, в долгом пути доводилось быть, так что…
— Дак, у нас и заночуете! — обрадовался он. — Домик-то небольшой, но для путника место всегда найдется. Забирайтесь!
Долго упрашивать меня не пришлось, поэтому я ловко запрыгнула на телегу и мы тронулись.
— Меня Фенькой звать. Так кем вы в замке приходитесь? — осторожно спросил мой спаситель, не сильно надеясь на честный ответ.
И тут я задумалась. А правда, кем? Спустя долгих две минуты молчания, заставивших крестьянина стушеваться, я решила не мучить бедолагу:
— Гостья герцога, близкий… друг.
— Ба-а-а, да я никак даму благородную везу? Вот разговоров-то будет… ой, вы меня простите, наверное вам неудобно, что мол вот она в селах ночует…
— Нет, — я широко и открыто улыбнулась. — Говорю же, бывалая я. Так что везешь ты даму, самую что ни на есть благородную!
Крестьянин от души рассмеялся и наконец расслабился, углядев во мне родственную душу. Всю дорогу до села он не замолкал ни на минуту.
— Я вот с поля еду, жена волнуется, наверное, а вы знаете, волноваться ей сейчас нельзя.
— Почему? — я уже знала ответ, но порадовать такого приятного человека очень хотелось.
— Сына ждем, помощничка! — широко улыбнулся Фенька, и я невольно заразилась его счастьем.
— Поздравляю со скорым прибавлением! — приятельское похлопывание по плечу привело крестьянина в восторг, и он буквально захлебнулся рассказами о том, какая его Мира умница, да красавица.
— А почему именно сын-то?
— Точно сын! Мирушка так говорит, мол — знает!
Я улыбнулась про себя, умиляясь этой материнской уверенности и радуясь, что в мире полно счастья. Не у нас, так у других.
Вскоре показались погруженные в ночную тьму домики, целых пятнадцать дворов. На громко стучащую колесами телегу залаяли проснувшиеся собаки, а потом нам вслед прокричали ругательство — спать честным людям не даем.
В доме Феньки горел свет, жена дожидалась его до последнего. Я уже засомневалась, не помешаю ли молодой паре? Но сомнения оказались напрасными. Так забавно было наблюдать, как Фенька, оказавшийся весьма статным деревенским парнем, полный эмоций представляет меня — «благородную даму» светло улыбающейся Мире. И никого не смущало, что «дама» одета в неопрятную одежду, а из взлохмаченных волос торчит сухая трава.
Несмотря на поздний час, меня накормили отменными щами и развлекли долгой беседой. Мимолетом я проверила состояние Миры, более чем благополучное, и внутренне хихикнула, отметив, что девушка ожидает двойню. Сначала я хотела сообщить Феньке радостную новость, но потом решила, что пускай для них это станет сюрпризом.
Позже я дождалась пока все заснут, подкрепила и без того крепкий сон магией, а затем тихонько подошла к Мире. Очень долго я стояла и смотрела на безмятежное лицо спящей девушки, немного завидуя ее счастью и спокойствию. Глубоко вздохнув, я достала накопитель и зажмурилась от невероятно яркого света, что он излучал, а спустя мгновение два огонька свернулись на бледной ладони, будто не желая расставаться.
— Так надо, Риэль, — голос неожиданно сорвался, и я вновь заплакала. — Проживите счастливую жизнь, которую так хотели.
Огоньки исчезли в теле Миры, на миг окутав ее слабым сиянием и единственная в доме комната снова погрузилась во мрак. Я почувствовала, что на сердце наконец стало легко и радостно. С того дня меня перестали мучить кошмары.
Утром меня накормили плотным, невероятно вкусным завтраком, а Фенька вызвался подвезти на своей телеге до замка. Я тепло попрощалась с Мирой и уже на пороге, не удержавшись, взяла теплые руки девушки в свои.
— У тебя будут прекрасные дети. Пожалуйста, береги их, как величайшую драгоценность, — она посмотрела на меня удивленными глазами.
— Конечно… подожди. Дети?
— Пускай это будет нашей маленькой тайной, — я подмигнула Мире и весело присвистывая подбежала к телеге.
— Эх, хороший сегодня денек выдался, — сказал Фенька, запрягая лошадь.
— Чудесный, — я улыбнулась. — Лучше не бывает.
Когда телега, отгромыхав свое, остановилась на развилке у замка, я горячо поблагодарила Феньку за столь радушный прием и пообещала как-нибудь наведаться в их семейное гнездышко. Пешая прогулка до замковых ворот оказалась весьма полезной, она помогла оттянуть момент возвращения в эту обитель уныния. Даже слуги, проникшись моментом, ходили угрюмые и молчаливые, время от времени цыкающие на детей, которые не понимали, что происходит и хотели играть. Пора заканчивать эту трагедию, всю жизнь скорбеть нельзя, тех кто ушел — не вернуть, остается только помнить и жить дальше.
Райана ни на минуту не отлипала от своего дорого братца, именно поэтому с Астартом так и не удалось поговорить как следует. Долгий и тяжелый разговор, который встал между нами стеной неизбежной необходимости, отнюдь не предназначался для чужих ушей. Даже для сестры герцога.
В первую очередь я решила найти Лардана или д'рахмов, чтобы обсудить возможность прекращения этого безобразия. Но моим благим планам было не суждено сбыться. Блуждающую по коридорам и задумчиво смотрящую в пол, меня выловил Астарт, явно уставший и еще куда более явно раздраженный.
— И где же, позволь узнать, ты пропадала целые сутки?
— По мужикам ходила, приключений искала, — ироничного взгляда черных глаз я вынести не смогла, поэтому быстро сдалась и, устало вздохнув, пояснила. — Ходила в поля, хотела отвлечься от ненужных мыслей. Кстати, поделись мудростью, старче, — Аста передернуло. — Как тебе удалось так быстро дела наладить?