– Ты уверен, Петр? Знатная вещица. Дорогая, наверное, – протянул мне арбалет Серафим Длинный, являющийся моей правой рукой.
Этот сорокалетний ветеран лишь недавно начал служить в моем десятке, но настолько удачно влился в состав, что представить отряд без Серафима было уже невозможно. Он цементировал дисциплину, а за дельные советы и богатый опыт заслужил непререкаемый авторитет среди остальных стражников.
– Этот арбалет при мне выковали дварфы Малых Граничных холмов. Вот и клеймо мастера. Осмотрите трупы. Кто-то из них должен быть убит выстрелом из арбалета. Мой друг всегда стреляет в голову и никогда не промахивается.
Такой труп сразу нашелся. Рубленые отметины на некоторых трупах также получили объяснение – это Сергей, разрядив арбалет, выхватил свой великолепный клинок, отрубил голову ящеру и смертельно ранил другого. Еще двое ассасинов были убиты ударами узких кинжалов. Явно бок о бок с моим другом сражалась Каришка. Наверное, она и была той девушкой, на помощь которой мы спешили. Но вот три других трупа меня озадачили: у одного был размозжен череп, у двух сломан позвоночник в районе шеи. Результат применения сокрушительной силы. Даже я не смог бы свернуть шеи этим громилам, тем более этого не смогли бы сделать хилый Сергей и миниатюрная Каришка. Что же тут произошло?
Раздался топот множества ног и звон железа. В переулке появился отряд пехотинцев внутреннего города – разнаряженные, в блестящих кирасах и при полном параде. Судя по эмблемам на щитах и вышивке на плащах, один из элитных отрядов, подчиняющихся непосредственно правителю Холфорда. Вперед вышел их командир – десятник в легкой парадной кирасе и открытом шлеме с шикарными розовыми перьями. На его груди красовался дворянский герб с обвивающей дерево мантикорой, ряд переплетающихся золотых коронок обрамлял рисунок. В геральдике я ничего не понимал, поэтому не разобрал ни звания этого дворянина, ни к какому он принадлежит роду. Однако молодой человек сам тут же ответил на мой невысказанный вопрос:
– Я, виконт Сальвайл Армазо, приказываю вам выложить из сумок все взятые с места преступления вещи! Расследованием этого дела будет заниматься представитель правителя нашего города, – в его напыщенном тоне сквозило явное высокомерие.
– В этом нет необходимости, – остановил я расфуфыренного петуха. – Расследование уже завершено силами четверки полка.
– Можно ли доверять выводам такого юнца? Не хочешь ли рассказать мне, что тут произошло? – с явным сарказмом в голосе проговорил этот тип.
– Нет, не хочу. О результатах расследования я обязан доложить лишь своему командиру.
– Да как ты смеешь, мелюзга?! – взревел от бешенства мой собеседник. – Я прикажу тебя запороть!
В ответ я громко расхохотался, и мои ребята поддержали меня веселым смехом.
– Ты хочешь нарушить закон Холфорда и напасть на представителя закона? – с улыбкой проговорил я. – Могу напомнить тебе, что простолюдинов за это вешают, а дворян колесуют.
– Да ты… за это ответишь! Я лично выну из тебя кишки!
– Единственное, что ты можешь сделать, – вызвать меня на честный поединок при трех свидетелях. Конечно, если у тебя смелости хватит, – я не был дворянином, но служил десятником стражи и изучил законы города.
Расфуфыренный петух остановился и задумался, не слишком-то желая связываться со мной.
– Я могу назначить вместо себя поединщика, – выкрутился мой соперник после минутного раздумья.
– Можешь, конечно. Но представь, какие чувства ты будешь испытывать, когда я выиграю. Тебе придется при большом скоплении народа просить моего прощения. Для твоей репутации унижение будет смертельным. После такого можешь забыть о приемах во дворце правителя, о выгодном марьяже, о повышении по службе…
– Я буду драться с тобой сам! Завтра в полдень на арене возле дворца. Призываю всех присутствующих в свидетели! – С этими словами он резко развернулся и ушел, уведя за собой своих солдат.
С чего это я надерзил расфуфыренному дворянину? Видимо, тревога за лучшего друга только усилила усталость и раздражение, да еще этот его невозможно наглый тон. Ведь он считал меня пустым местом – вызвал на поединок, даже не спросив моего имени!
Я уже отдал приказ возвращаться в казармы, как вдруг остановился пораженный – трупы один за другим начали дымиться и расплываться. Через пару минут на земле в ворохах тряпья лежали звериные останки – собаки, один варг, какая-то пантера, еще один ящер…
– Оборотни, – прокомментировал увиденное Серафим Длинный, сняв шлем и задумчиво почесывая лысеющую макушку. – Когда я был ребенком, в нашем лесном поселке охотники выследили оборотня, им оказался местный гончар. Ну и озлобившийся народ забил мужика до смерти. А после смерти труп гончара также стал меняться и превратился в кабана.