Глава 1
Между кучами хлама и мусора обнаружилось перо — занесенное ветром, полинялое и довольно жалкое, но Блейк был благодарен и такому.
В последнее время ветер обленился, загулял и приносил все меньше подарков.
Солнце жарило землю и крыши машин, отбрасывало чернильные тени от камней и пекло голову. Было пыльно и душно. Чтобы добраться до пера, пришлось перелезть через проржавевший остов машины. Эмблема «Мерседеса» почти отвалилась и жалко свешивалась набок.
Раскаленный капот обжег ладонь, и Блейк помахал ею в воздухе.
Из разбитого лобового стекла торчали какие-то железные палки.
Они щерились в небо обломанными краями и хотели крови.
Блейк аккуратно перелез вперед, стараясь не зацепиться.
Пахло смазкой и машинным маслом.
Ветер налетел внезапно, подхватил перо и вывернул из рук.
— Ну не будь мудаком, — попросил у него Блейк и полез дальше. — Мне нужнее.
Ветер еще немного потрепал перо — просто показывая, что в любой момент мог забрать игрушку, и улетел выше в пронзительно-синее небо. Он летел в сторону едва различимой каменной гряды на горизонте.
Блейк тоже шел в горы — последний встреченный им родник говорил, что вода ушла туда.
Апокалипсис каждый переживал по-своему: люди сбивались в группки, машины ржавели там, где их бросили и скучали по временам, когда дороги еще были хороши.
А вода уходила в горы.
Блейк повертел перо перед глазами, посмотрел на просвет и отпустил с миром — оно оказалось мертвым.
— Не подошло? — спросил кто-то, и Блейк обернулся.
Кто-то сидел под поникшей вывеской «Подержанные авто Дейва», держал на коленях банку тушенки и старую потрепанную беретту и следил внимательно и цепко. Немного по-птичьи.
— Мертвое, — ответил ему Блейк.
— Бывает.
От кого-то по земле стелилась длинная-длинная рогатая тень. Она следила за Блейком огненными угольками глаз и оценивала по каким-то своим теневым параметрам.
Она была настоящей, а вот кто-то — просто оболочкой для нее — мешком, который она таскала с собой, чтобы было кому ее отбрасывать.
— Тушенку будешь? — спросила она, заставляя кого-то — свое тело — шевелить губами.
— Не откажусь, — ответил Блейк. — А воды нет?
— Воды давно нет. Почти вся ушла в горы.
— Да, я в курсе.
Блейк подошел, не обращая внимания на пистолет, достал из кармана и положил на землю круглый голыш со дна реки — в подарок месту и в благодарность за ночлег. Было время, он старался не делать этого на людях — чтобы казаться меньшим психом, но после апокалипсиса как-то забил. Стало меньше и людей, и их предрассудков.
В камне не было ничего особенного, но он пах водой.
Раскаленной свалке, изнывавшей от жары, это понравилось.
Кто-то отдал Блейку свою банку — почти полную — и полез в пыльный рюкзак за еще одной.
— Не жалко? — спросил у него Блейк.
— Это не моя.
Блейк глубоко вдохнул, зачерпнул пыльного горячего воздуха, примешал к нему немного музыки и пустоты и выдул на тушенку.
Решил, что не есть же так, совсем без приправы.
Тень жадно проследила за пустотой — наверное, и для нее это был деликатес — и недовольно заворчала.
— Могу поделиться, — сказала Блейк. — У меня друг недавно ушел. У меня много.
— Давай.
— Чашка есть?
Тень заползла в тело поглубже, кто-то пошевелил руками и достал чашку: эмалированную, грязно-желтую.
Блейк сцедил в нее пару горстей пустоты.
— Хорошая, — кто-то сделал первый глоток. Пустота протекла сквозь него, как в воронку, и впиталась в тень под ногами.
Тень довольно заурчала, разгорелась глазами.
— Я Саймон, — сказала она, старательно заставляя тело шевелить губами. И "кто-то«превратился в Саймона. С именами так случалось. Они легко превращали одни вещи в другие.
— Блейк, — ответил Блейк и вернулся к своей тушенке.
— А я думал, вас больше не осталось.
— Кого?
— Знающих.
— Я не знающий, — Блейк сунул в рот еще ложку, пожевал. — Так. Обычный долбоеб.
Музыки все-таки не хватало, и Блейк сыпанул горсть Джонни Кэша.
Тот отлично шел под пыльный жаркий апокалипсис.
— Ну и куда идешь, обычный долбоеб Блейк?
— За водой, в горы. Ты?
— Тоже в горы, — видимо, Саймон не считал нужным скрывать, — но не за водой.
Это не удивляло.
Теперь многие туда шли, целыми вереницами.
Такие как тень-Саймон особенно — после апокалипсиса им в мире не нравилось, и они возвращались к себе. Кто куда: тени в черноту, демоны в ад, ангелы в небо.