***
Отдав приказания, Робер вернулся к ативернцам. Их он приказал схватить в первую очередь. Всех, кто оказался во дворце, общим числом четырнадцать человек. Правда, потом их рассортировали.
Чету Ройвелей, Элонтов и маркиза Эрандо оставили для беседы, а молодняк (что с него пользы?) отвели в тюрьму. Пусть посидят пока.
Знать они ничего не знают, полезны не будут, чего ими дворец загромождать?
А вот со старшими имеет смысл поговорить. Пусть знают, что их ожидает.
Робер вошел в комнату, в которой его со страхом ждали пять человек, светски улыбнулся и даже чуть поклонился.
– Дамы, господа, рад вас видеть у себя в гостях.
Маркиз Эрандо без особой приязни посмотрел на герцога. Намек не прошел мимо опытного дипломата, и маркиз, понимая, что живыми и целыми их отсюда не выпустят, решил прощупать почву.
– Ваша светлость? А что ж без короны?
Робер кивнул ближайшему наемнику, тот шагнул вперед и врезал маркизу. От души, древком копья под ребра. Эрандо Лосан согнулся вдвое и осел на пол.
– Не смейте!!! – Присцилла Элонт бросилась к упавшему. – Вы зверь!
Робер усмехнулся.
– Язык придерживай, маркиз, а то с головой оторву.
– Что вам надо? – мрачно спросил Ройвель. Он тоже все понимал, но людям свойственно надеяться до конца.
Робер мило улыбнулся.
– Что мне надо? То, что ценнее денег, дамы и господа. Знания.
– Здесь книжников нет, – огрызнулся с пола Лосан. Мало ему, что ли, одного раза? Ладно, пусть тявкает, укусить ему все равно нечем.
– К моим услугам и так все книжники Уэльстера. Но они не знают ничего про графа и графиню Иртон.
И это было чистой правдой.
Про графа Иртон ему рассказывал барон Фремонт. А вот про графиню…
Да, они путешествовали вместе. Но графиня с ним общаться решительно отказалась. А «умная сука» – это не характеристика, это общие слова. Даже собака может лаять, кусать, прятаться, подавать лапу, носить тапочки… что именно может графиня Иртон? Этого Эдвин не знал.
Но сомнения все равно посеял, вот и собирался его светлость выяснить подробнее про своего возможного врага.
Эрмина Ройвель кашлянула.
– Думаю, ваше сиятельство, вам надо спросить меня.
– Спрашиваю, графиня, – охотно согласился Робер. – Что вы знаете об Иртонах?
– Вас ведь интересует не их состояние, а их отношения. Они сами, как люди. Верно?
Робер кивнул еще раз. Догадливая дама. И что приятно – готова сотрудничать. Хорошо, когда информацию тебе предоставляют по первому требованию, а то палач, пытки… это так долго!
А ему время – сейчас ценнее всего остального. Можно бы всех разделить и расспросить каждого в отдельности. Но на это у Робера не было времени. Побыстрее бы разобраться.
Опять же, супруги Иртон – не бог весть какой секрет Короны. Чего тут скрывать?
Робер прекрасно плел интриги, подкупал людей, отлично торговал оружием, и соответственно, разбирался в людях. А еще герцогу была свойственна легкая самонадеянность, и он полагал, что увидит ложь. Уж понять, где ему врут он всяко сможет, до сих пор удавалось, и сейчас удастся.
Так что разберемся побыстрее – и вернемся к своим делам.
– Граф… я начну с него, с вашего позволения. Неглуп, отчаен, самолюбив. Любит рисковать и не боится последствий, – Эрмина словно рассуждала сама с собой. – Джерисон Иртон командует гвардией его величества, но лично я всегда считала, что это из-за его родства с королем. Племянник, все-таки. Лучше на такой должности иметь своего надежного человека. Вот его величество поставил Джерисона, натаскали его тоже неплохо, но у него такие ляпы бывают…
Что-что, а сплетен Эрмина знала более, чем достаточно. Чего не услышала, то додумала. На Робера вылился просто поток сведений, из которого он понял, что Джерисон, в принципе, блатной мальчик-мажор, которому при дворе все простительно из-за его происхождения. Племянник короля – не жук начхал?
А так граф бабник, которому все сходит с рук.
Бретер, дуэлянт, задира, за которого всю работу делают заместители.
Да и вообще, человек не слишком надежный. Но его величество любит сопляка, вот и терпит. А Эрмина бы его… уххх!
Ативернцы слушали с каменными лицами, особенно маркиз Лосан. Эрмина разливалась соловушкой.
От графа она плавно перешла к его жене, и теперь икалось Лилиан Иртон.
Что можно сказать?
Деревенщина, дочка корабела, простонародье… с ним ей удаётся общий язык находить, а вот с благородными людьми – нет. Да и откуда там благородство?
Бедный граф, как женился, так спихнул жену в Иртон, и сидела она там тихо… почему выписал?