Мало кто знает, так что тссссс! Но Эрмине все известно, просто она умненькая и молчать умеет. Август Брокленд серьезно болен. Вот его и обхаживает старая гадюка… кто это?
Да мамаша Джерисона же, ее так при дворе прозвали, потому как гадюка редкостная!
И сынок весь в нее, тоже такой же гад подлизливый… в общем, Август сказал, что не хочет умирать, не увидев внуков. Король грохнул кулаком по столу, и пришлось бедному графу забирать жену из деревни. Не по доброй воле, понятное дело, он же у вас был со своей любовницей. Леди Вельс, знаете такую?
Видели и слышали?
Ну и поставьте их рядом! Леди Вельс, и эту деревенщину Иртон! Небо и земля!
Утонченная, красивая, благородная… и вот это! Которое о правилах приличия знает только то, что они где-то есть!
Никакого сравнения! Сами понимаете, это просто смешно!
Слуг распустила, отец ей вирман в телохранители нанял, так у этих отродий никакого понятия о манерах, везде лезут…
– Да-да! – подхватила Присцилла Элонт. – Эти вирмане! Это просто ужасно! Вы же понимаете, у меня дочь…
Спустя час Робер Альсин был твердо уверен в одной вещи.
Если при дворе Ативерны и есть кто-то более бесполезный, тупой и наглый, чем супруги Иртон, то его собеседникам таких не встречалось. Жаловались все. Даже мужчины соизволили по паре слов вставить.
Что ж. От этих опасности не будет. Значит, надо искать, и скорее всего, в посольстве.
А как найдем…
Этих – пока придержать, пусть полный комплект будет.
Что ж, радует, что ему противостоят одни идиоты.
Робер не видел, как после его ухода Эрандо Лосан с трудом поднялся с пола – отбитые ребра болели невыносимо, может, даже сломалась парочка. Но маркиз подошел к графине Ройвель, склонился перед ней и поцеловал даме руку.
– Вы чудо, Эрмина.
Графиня Ройвель улыбнулась.
Она была стервой, гадиной, заразой, но не дурой. И отлично поняла, что Иртонам удалось сбежать.
Что она может для них сделать?
Только одно. Пусть их недооценивают. Как можно больше и как можно дольше.
Она успела оценить графа и графиню за время путешествия, и не сомневалась – эти не станут тихо сидеть в убежище. Не сбегут и не бросят своих.
А раз так?
Надо дать им время и возможность для удара. Если сейчас ей удалось выиграть хоть какое-то время – ура! Глядишь, и их убить не успеют, выручат!
Иллюзий насчет своей участи Эрмина не питала. Пытки, казнь… вряд ли можно дождаться чего-то еще от Альсина. Но… пока еще есть шанс. И она будет бороться. Хотя бы так… интересно, где сейчас граф Иртон?
***
Граф Иртон в данный момент участвовал в походно-полевом допросе.
Часть наемников осталась жива, даже два командира, и церемониться с ними никто не стал. Притащили из кузницы жаровню с углями, щипцы, клещи, еще кое-какие приятно поблескивающие инструменты, и приступили к допросу.
Лэйр Ольсен церемониться не собирался.
Мигель пока поехал за девушками, а Джесу было не до того. Чем скорее они узнают о заговоре….
Ивернейскому – что? У него все рядом, а вот у него в городе жена, дочь… ему надо знать, какими силами располагают подонки! Их ведь еще давить предстоит!
– Говорить будем, или для начала ухо откусить? – мягко поинтересовался лэйр Ольсен у одного из наемников.
Героев здесь не было. Им платят – они дерутся. Но сейчас они драться уже не могут, да и заплатят им вряд ли. А раз так… чего из себя мученика делать?
Ведь не помилуют, и настроены люди более, чем серьёзно. И уши откусят, и пальцы, и ремни из спины нарежут, это как минимум. Про максимум лучше не думать.
А потому…
– Если я все расскажу, меня отпустят?
Лэйр Ольсен прищурился.
– Может, тебе еще и вина с девками? Расскажешь – просто повешу. Промолчишь – умолять будешь, чтобы повесили, понял?
Джерисон покачал головой.
– Лэйр, зачем же так сурово?
– А что вы предлагаете, граф? Отпустить эту тварь, чтобы он тут же донес обо всем своим хозяевам?
– К чему же сразу отпускать? Наверняка, в крепости есть пара мест, где можно подержать пленников? А уж позднее…
– Вот еще, отпускать!
– Если нас победят, его все равно освободят. А если мы победим, пинка ему и на все четыре стороны. Если он что-то знает, конечно…
Практика «злой следователь – добрый следователь» была прекрасно известна еще в средние века. И как любая хорошая вещь, совершенно не протухла с той поры.
Наемник сглотнул – и заговорил.
***
Судьба наемника – штука сложная.
Есть найм – есть деньги.
Есть деньги – можно жить.
А ведь жить-то хочется не просто так, жить хочется хорошо. И на старость что-то да скопить… век наемника короток, к тридцати годам большинство из них уже наживают кучу ранений, шрамов, проблем, болячек… больная спина и «блудливые» болезни – это только вершина айсберга, на деле там еще много чего бывает.