— У нас много дел, — тихо сказала она. — Мы должны выяснить, что это был за газ, как долго он будет действовать, и есть ли у нас в медикаментах что-нибудь, что могло бы действовать как противоядие. Нам нужно разыскать как можно больше выживших.
И я хочу, чтобы кто-нибудь просмотрел сводки новостей, поступающие из Мэдисона, официальные трансляции, а также форумы и чаты. Мне нужен кто-то, кто проверит системы наблюдения, отыщет следы выживших и попытается составить приблизительный список уцелевшего оборудования. Нам нужно связаться с остальными отрядами, с кем получится, но, боюсь, большинство наших экипажей погибли.
И нам нужен кто-то для координации действий с подразделениями в каждом из наших базовых лагерей. У нас есть люди и оружие, разбросанные по всей длине Дамизийских гор. Тревога, которую мы подняли, распространилась на всю нашу сеть лагерей, всего их двадцать два. Если ДЖАБ’а не обстреляла их газом одновременно с ударом по нам, это предупреждение дало другим нашим подразделениям время переодеться в снаряжение, которое у них есть, а возможно, даже эвакуировать кого-то из мирных жителей. Симмерийский каньон, в частности, может быть эвакуирован, если федералы еще не нанесли по ним удар. Есть вопросы, прежде чем я начну распределять задачи?
Ни у кого их не было.
— Ладно, народ, давайте приступать.
* * *
Сынку потребовался час, чтобы добраться до них.
Кафари с пользой использовала этот час, организовав своих выживших, заставив их выполнять важнейшие задачи и попытавшись взломать правительственную военную базу данных в поисках информации о газе, которым в них стреляли. Единственное, на что она не осмелилась, так это попытаться связаться с мирными жителями в поисках выживших. Сынок перехватил бы любую передачу из фермерских домов или убежищ под сараями и превратил бы их в почерневшую золу.
Когда Боло приблизился на расстояние видимости от Гиблого ущелья, Елена и Фил поднялись на вершину дамбы, чтобы проследить за прибытием Сынка. Кафари тоже хотела быть там, но она была единственным обученным компьютерным инженером, который остался. Она была лучшим шансом, который у них был для взлома компьютерной системы Витторио. Она также знала, что Сынок не посмеет открыть огонь по дамбе, поэтому собралась с духом, чтобы остаться на ней и продолжить кропотливую работу.
Она предпринимала очередную попытку взломать систему безопасности, когда Елена крикнула в свой комм-линк.
— Он остановился! Боло стоит!
— Что?! — Кафари выпрямилась.
— Он замер посреди дороги. Там… — она сделала паузу, громко сглотнув. — Там маленький мальчик, наверное сын Дэнни. Он жив. Он стоит перед Боло, разговаривает с ним.
Кафари отбросила кресло и бросилась вдоль по коридору. Осторожно, сказала она себе, притормаживая, чтобы с преувеличенной осторожностью открыть наружную дверь. Последнее, что тебе сейчас нужно, это порвать свой костюм.
Она добралась до верха плотины и обнаружила там Рейчел, руки которой так сильно сжимали ее боевую винтовку, что дрожали. Фил и Елена стояли рядом с платформой подъемника и наблюдали развернувшуюся внизу картину.
— Солдат! — Прорычала Кафари. — Докладывай!
Рейчел подпрыгнула и обернулась.
— С-сэр! — Она попыталась отдать честь.
— Ты пытаешься покинуть свой пост, солдат? — Кафари зарычала, пытаясь вывести Рейчел из состояния суицидальной тоски.
Одна дрожащая рука поднялась, указывая.
— Он жив, сэр! — Ее голос дрожал. — Боже, он жив и совсем один там, внизу, а эта визжащая, убивающая тварь…
— Остановилась как вкопанная! — Кафари крепко сжала плечо женщины. Безжалостно отбросила собственную разрывающую душу агонию, собственное отчаянное желание броситься туда и вытащить сына Дэнни в безопасное место. Она не могла. Никто не мог. И ей пришлось объяснить тете мальчика почему.
— Он не сделал ни единого выстрела. Он не раздавил его. Ты хоть представляешь, насколько это странно?
Рейчел покачала головой.