ЛЕОНАРД. Вроде бы ты говорила то же самое и вчера.
ЮСТАСИЯ. Да, но сегодня у тебя опять поднялась температура.
НИКОЛАС. Думаю, от волнения, которое вызвала эта книга.
ЛЕОНАД. Вы совершенно правы.
ЮСТАСИЯ. Но я мерила тебе температуру до того, как мы начали читать.
НИКОЛАС. Возможно, сказался отрывок, прочитанный вчера.
ЮСТАСИЯ (ЛЕОНАРДУ). Дорогой, не сегодня. Ради Юстасии.
ЛЕОНАРД (надувшись). Ладно.
ЮСТАСИЯ. Хороший мальчик (она идет к двери, НИКОЛАС с ней, чтобы открыть дверь). А если он и дальше будет хорошим, Юстасия быстро переоденется и еще почитает ему перед обедом. (Она выходит).
ЛЕОНАРД. Не уходите, старина. Чтобы переодеться, вам хватит и пяти минут.
НИКОЛАС. Это точно.
Он возвращается. Короткая пауза.
ЛЕОНАРД. Знаете…
НИКОЛАС. Что?
ЛЕОНАРД (похоже, передумав). Ерунда все это.
НИКОЛАС (после еще одной паузы). Забавные существа, эти женщины.
ЛЕОНАРД. Поразительные.
НИКОЛАС. Такие непредсказуемые.
ЛЕОНАРД. Такие безрассудные.
НИКОЛАС. Да…
ЛЕОНАРД (неожиданно). Ненавижу Англию в это время года.
НИКОЛАС. Я тоже.
ЛЕОНАРД. Как правило, уезжаете на юг?
НИКОЛАС. Как правило.
ЛЕОНАРД. Монте-Карло?
НИКОЛАС. Иногда. Мы думали… я собирался в Ниццу.
ЛЕОНАРД. Недурной выбор. А мы… я предпочитаю Канны.
НИКОЛАС. Не самое плохое местечко.
ЛЕОНАРД. Не самое… (после паузы). Между нами говоря, вы понимаете, строго между нами, женщинами я сыт по горло.
НИКОЛАС. Абсолютно.
ЛЕОНАРД. Вы тоже?
НИКОЛАС. Скорее да, чем нет. Думаю, что да.
ЛЕОНАРД Они так чертовски безрассудны.
НИКОЛАС. Такие непредсказуемые.
ЛЕОНАРД (неожиданно). Вы забронировали комнаты?
НИКОЛАС, В Ницце? Да.
ЛЕОНАРД. Я тоже.
НИКОЛАС. В Каннах?
ЛЕОНАРД. Да… и что нам с этим делать?
НИКОЛАС, Так вы предлагаете… (он указывает на дверь).
ЛЕОНАРД. Да.
НИКОЛАС. Исчезнуть?
ЛЕОНАРД. Да. По-тихому, знаете ли?
НИКОЛАС. Не привлекая внимания.
ЛЕОНАРД. Именно так.
НИКОЛАС. Неплохой план. Опять же, комнаты не пропадут. Хотя бы в одном месте. И вот что я вам скажу. Давайте бросим монетку и определим, куда мы поедем, в Ниццу или в Канны.
ЛЕОНАРД. Отлично (достает из кармана монетку, подбрасывает, ловит на ладонь, сжимает кулак).
НИКОЛАС. Решка.
ЛЕОНАРД (раскрывает кулак, смотрит на ладонь). Орел. Не возражаете против Канн?
НИКОЛАС. Ничуть не хуже Ниццы. Когда уедем? Завтра?
ЛЕОНАРД. Завтра может не получиться. Почему не сегодня? Жалко упускать такой шанс.
НИКОЛАС. То есть, пока Юстасия одевается?
ЛЕОНАРД. Это и есть наш шанс. Переночуем в Дувре, а утром переправимся на Континент.
НИКОЛАС. Она поедет за нами.
ЛЕОНАРД. Ерунда.
НИКОЛАС. Мой дорогой друг, вы не знаете Юстасию.
ЛЕОНАРД. Я не знаю Юстасии? Неужели?
НИКОЛАС (убежденно). Она полетит за вами, как птица. Вы никогда не видели Юстасию, ухаживающую за больным.
ЛЕОНАРД. Я не видел Юстасию? Как бы не так!
НИКОЛАС. Мой дорогой друг, вы проболели только три дня, а я — шесть… Господи! Послушайте, мы должны…
Входит ЛАТИМЕР.
ЛАТИМЕР. Леонард, вы один?
НИКОЛАС. Вот вы-то нам и нужны.
ЛЕОНАРД (хмурясь). Ш-ш-ш.
ЛАТИМЕР. Леонард, не шикайте Николасу, если он хочет поговорить со мной.
НИКОЛАС (ЛЕОНАРДУ). Все нормально, старина. Латимер — наш человек.
ЛАТИМЕР (ЛЕОНАРДУ). Точно! Знали бы вы, какая репутация была у меня в Вест-Энде. (НИКОЛАСУ). Так что вы задумали? Сбежать?
ЛЕОНАРД. Ну… э…
НИКОЛАС. А как вы догадались?
ЛАТИМЕР. Автомобиль Леонарда последние двадцать четыре часа стоит в полной боевой готовности, дожидаясь только слова владельца.
ЛЕОНАРД (уже видит Юг Франции). Боже мой!
ЛАТИМЕР. Вы собираетесь уехать с ним, Николас?
НИКОЛАС. Да. Подумал, что так будет лучше. Я вам очень признателен, но не могу оставаться здесь до скончания веков.
ЛАТИМЕР (гадая, что произошло между НИКОЛАСОМ и АННОЙ). Значит, вы уезжаете! Я подумал… Ладно! И Николас уезжает.
ЛЕОНАРД. Я хочу сказать, вы понимаете… я насчет… э… я насчет… в смысле, когда я окончательно поправлюсь… можно начать все сначала. Но, когда человек болен… или его считают больным… Ну, спросите Николаса.
НИКОЛАС. Нет уж, увольте.
ЛАТИМЕР. Мой дорогой Леонард, к чему эти объяснения? Кто я такой, чтобы вмешиваться в семейные отношения других людей? Вы и Николас собрались уехать… прощайте (протягивает им руку).
НИКОЛАС. Да, но как насчет Юстасии? Она не упустит шанса поухаживать за Леонардом, раз уж, по ее мнению, он окончательно не выздоровел. Полетит за ним, как птица.
Латимер. Понимаю. То есть вы хотите, чтобы я удержал ее здесь?
НИКОЛАС. Есть такая идея, если, конечно, вы сможете.
ЛАТИМЕР. Как я смогу удержать ее, если она не захочет остаться?
ЛЕОНАРД. А как вам удается удерживать здесь нас всех?
ЛАТИМЕР. Право, Леонард, вы меня удивляете. Естественно, благодаря обаянию моих старомодных манер и врожденному гостеприимству.
ЛЕОНАРД. Боюсь, этим вам Юстасию не удержать.
ЛАТИМЕР (грустно покачивает головой). К сожалению, вы правы. И чем больше я об этом думаю, тем крепнет моя убежденность в том, что только одно может заставить любящую жену не броситься вслед за больным и страждущим мужем.
ЛЕОНАРД и НИКОЛАС. Что?
Входит ДОМИНИК.
ЛАТИМЕР. Его светлость и мистер Николас уезжают. Автомобиль его светлости должен ждать их за воротами. Соберите для них чемодан.
ДОМИНИК. Да, сэр.
ЛАТИМЕР. И возвращайтесь, как только распорядитесь насчет этого.
ДОМИНИК. Да, сэр (уходит).
ЛАТИМЕР. Автомобиль вернется за остальными вашими вещами и привезет их вам утром.
НИКОЛАС. Отлично!
ЛЕОНАРД. Э… премного вам благодарен (озабоченно). А что вы там говорили насчет…
ЛАТИМЕР. Как можно заставить любящую жену не броситься вслед за больным и страждущим мужем?
ЛЕОНАРД (сухо). Да. Как?
ЛАТИМЕР. У кого-то должна подняться температура. Кто-то еще должен заболеть. Юстасии необходимо за кем-то ухаживать.
НИКОЛАС. Должен сказать, с вашей стороны это очень великодушно.
ЛАТИМЕР. Великодушно?
НИКОЛАС. Принести себя в жертву ради нас.
ЛАТИМЕР. Принести себя в жертву? Но вы же не думаете, что этой жертвой стану я, не так ли? Нет, нет, я пожертвую Домиником.
ДОМИНИК (входит). Да, сэр.
ЛАТИМЕР. Доминик, вы когда-нибудь болели?
ДОМИНИК. Никогда, сэр, разве что иной раз мне не хватает воздуха.
ЛАТИМЕР (остальным). Вот незадача. Не думаю, что с этим укладывают в постель.
НИКОЛАС (ДОМИНИКУ). Но ведь вы можете притвориться больным?
ДОМИНИК. С какой целью, сэр?
НИКОЛАС. Ну… э…
ЛАТИМЕР. Ее светлость собирается стать медсестрой. Она уже поставила на ноги двух человек после тяжелой простуды, сопровождаемой общей слабостью и скачками температуры. Если ей с тем же успехом удастся излечить третьего пациента, она получит диплом и золотую медаль Королевского терапевтического общества.
НИКОЛАС. Совершенно верно.
ДОМИНИК. Вы хотите, что я стал ее третьим пациентом?
НИКОЛАС. Есть такая идея.