— А ты, будь добр, иди сюда, — бросила Айлин, откладывая тряпку в сторону, — Поможешь мне его держать и если вдруг начнёт сильно дёргаться — успокоишь.
Провозились мы в трюме до самого вечера. Только лишь иногда, когда вонь становилась совсем невыносимой, выходили на верхнюю палубу, глотнуть свежего воздуха. Раненных было много. Большинство из них отделались глубокими порезами или не особо опасными проколами. Но за жизнь некоторых бойцов пришлось буквально бороться. Кто-то просто потерял слишком много крови, прежде чем им занялись. Одному стрела угодила прямо в кишки. Впёред не протолкнёшь, назад не вытянешь. Пришлось вскрывать брюшину. Бедолага чуть было не умер от болевого шока. Да и я едва ли не отправился следом за ним. Боль была просто чудовищной. От неё уже не получалось отстраниться.
До своей каюты мы доползли лишь, когда над свинцовой водной гладью повисли серые, промозглые сумерки. Девушка с трудом опустилась на свою койку и посмотрела на меня. В её взгляде отчётливо читался один единственный вопрос: «Когда уже всё это кончится?»
— Не знаю, — покачал головой я, — Хотел бы обнадёжить… Но, просто, не знаю. Могу сказать одно… — я тяжело вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Перед глазами всё ещё стоял образ раскрытой брюшины последнего бедолаги, а в носу отчётливо ощущался запах дерьма и крови, — Когда всё закончится, мы уедем.
— Куда? — слабо улыбнулась девушка. Подалась чуть вперёд, обвила рукам мою шею. Прижалась. Я обнял её в ответ. Некоторое время мы стояли молча.
— А это важно? — пожал плечами я, — Куда-нибудь подальше от всего этого.
— В таком случае нам следует уехать подальше от людей, — улыбнулась девушка.
— Значит — подальше от людей, — я улыбнулся в ответ, — Слишком уж много от них проблем.
— Обещаешь? — вопрос был риторическим. Мы оба понимали, что ничего подобного пообещать никто из нас не мог. Что это будут лишь пустые слова. Но она ждала этот ответ. А я хотел ей его дать.
— Обещаю. А теперь тебе надо поспать. Ты и так сделала сегодня гораздо больше, чем могла, — я разжал объятия, отпустив её. Айлин тут же присела на кровать. Ноги её уже не держали.
— А ты не останешься? — девушка легла и зевнула. Было видно, что она готова отключиться в любой момент. Меня и самого уже клонило в сон. День выдался слишком уж длинным.
— С одним делом закончу и сразу… — я не закончил. Не было смысла. Айлин меня уже не слышала. Спала крепким, беспробудным сном, даже не сняв запачканного кровью дублета. Раздевать я её не стал. Из-за выбитой двери и поднявшегося снаружи ветра, в каюте было довольно холодно. Укрыл тяжелым, набитым плотной овечьей шерстью, одеялом и побрёл на верхнюю палубу.
Возле правого борта столпились люди. Все вперемешку. Мои парни, солдаты барона и матросы. Стояли и молча смотрели на палубу всё ещё прицепленного к нам брига. Там на серой парусине двумя ровными рядами лежали их погибшие товарищи. Живые смотрели на мёртвых в последний раз. Провожали их в загробный мир тяжёлыми взглядами. Но я к ним не присоединился. Полез на квартердек, где виднелись фигуры барона и Бернарда.
— Скажешь что-нибудь напоследок? — поинтересовался сержант, когда я опёрся на фальшборт рядом с ним.
— Нет, — грустно ухмыльнулся я, — Уже просто нет сил. Да и сказать, по правде говоря, нечего. Они, — я окинул взглядом столпившихся у кормы людей, — И сами всё понимают.
— Что ж, тогда не будем медлить, — ответил за него Байран. Набрал воздуха в грудь и заорал, — Руби канаты!
Послышался стук топоров. Свистнули вспоровшие холодный ночной воздух обрывки верёвок. Заскрипели доски брига, отправлявшегося в свободное плаванье.
— Поднять паруса! — окрик капитана донёсся со стороны квартердека.
Холодный ветер тут же рванул серую ткань. Глухо застонав шпангоутами, галеон медленно двинулся вперёд, постепенно набирая скорость. Пляшущий на волнах бриг, на борту которого «выстроилась» команда мертвецов начал понемногу удаляться, теряясь в серой дымке промозглых сумерек.
— Генри. Пора, — Бернард, видя, что я начинаю клевать носом, легонько толкнул меня локтем в бок.
Я молча кивнул. Сосредоточился, сплетая над правой ладонью клубок из энергетических нитей. Немного подождал, дав ему напитаться остатками моих сил. Размахнулся и швырнул прямиком в серый туман, за которым уже с трудом угадывались очертания брига.
Яркая оранжевая вспышка разрезала густую мглу. Растворилась в ней, но тут же снова вспыхнула ворохом искр. К небу взметнулись сотни языков пламени, выхватив из мрака очертания корабля-призрака. На мгновение мне показалось, что по его палубе снуют силуэты матросов. Настраивают такелаж и поднимают паруса, готовя своё последнее пристанище к вечному плаванию.