— Известно, куда они направились? — пыхнул трубкой здоровяк.
— Сбежали на корабле. Куда именно — неизвестно.
— Дьявол, всё равно, что искать иголку в стоге сена, — Варрен на мгновение задумался, — Но они всё равно являются частью нашей работы и подлежат устранению. Так же, как и все прочие. Разошли весточку по всем портам западного побережья. Рано или поздно они должны где-нибудь объявиться. Не будут же целую вечность… Тихо! — здоровяк насторожился и мутным взглядом обвёл комнату, — Кажется нас подслушивают.
Шпион замер. Повернулся. И тоже осмотрелся. Но ничего подозрительного не заметив, посмотрел на бородача.
— Это «лекарство» совсем уже затуманило твой разум и обострило паранойу, — бросил шпион снова направляясь к выходу. Многозначительно ухмыльнулся и добавил, — Смотри, как бы оно не свело тебя в могилу до срока.
Здоровяк ничего ему не сказал. Повертел между пальцами тлеющую трубку. Отложил её в сторону. А затем уставился в угол комнаты. Прямо в меня.
— Можешь выходить, — хриплым голосом бросил он, как бы невзначай убирая под стол левую руку. Судя по аккуратным движениям, он нащупывал ей рукоять спрятанного под плащом кинжала, — Я знаю, что ты меня слышишь. Давно уже слушаешь. Я хочу взглянуть в твоё лицо. Узнать кто ты. Думаю хозяин дома имеет право знать имя того, кто столь долго находится у него… — он не договорил. Вновь согнулся в приступе кашля. На этот раз куда более сильного, чем предыдущие. Недуг прижал его к крышке грубо сколоченного стола, на которой тут же начали расцветать чёрные пятна крови. Видение стало меркнуть. Мир — проваливаться в холодную спокойную тьму.
— Не исчезай, — прохрипел Варрен с трудом откидываясь на спинку резного кресла и доставая кинжал из под плаща, — Не уходи, чтоб тебя. Ты не имеешь…
Конца фразы я уже не услышал. Вокруг была лишь спокойная, холодная тьма. Она окутала меня своим мягким пологом, сквозь который словно сквозь толстый слой ваты продирались крики чаек, тихий плеск волн и шёпот ветра в туго натянутых парусах. Внезапно, к ним прибавился новый звук. Звон корабельной рынды. А спустя секунду, один из матросов, которому сегодня выпал жребий сидеть в вороньем гнезде заорал: «Земля! Земля по левому борту!»
Я с трудом разлепил глаза и приподнялся на локтях, уперев их в жесткую, неудобную койку. Спина болела. Во рту было сухо, как в пустыне. В пустыне, в которой нагадило стадо котов. Побочка от кровоцвета. Эта красная дрянь здорово лечила раны и восстанавливала кровопотерю, но при этом быстро истощала весь остальной организм и вызывала привыкание. За всё приходилось платить.
Айлин сидела на койке напротив ни внимательно смотрела на меня, раздумывая о чём-то своём. Видок у неё был слегка растрёпанный и в то же время встревоженный.
— Ну допустим, с добрым утром, — ухмыльнулся я, взглядом ища свою фляжку. Пустыню надо было срочно залить, смыв вместе с ней всё то, что закопало стадо котов в этот импровизированный лоток. Фляжка нашлась довольно быстро. Лежала на небольшой, прибитой к борту тумбочке, крышка которой служила нам столиком.
— С добрым, — немного рассеяно сказала девушка, — Извини, я тут просто задумалась о том…
— Что я снова болтал во сне? — я откупорил крышку и сделал два крупных глотка. Вода была кислой, от разбавленного в ней вина, и даже слегка горчила, но сейчас она мне всё равно показалась нектаром богов. Немного помедлив, я сделал третий глоток, заткнул крышку и отложил полупустую флягу в сторону.
— Угу, — кивнула девушка, трогая перетягивающие щёку бинты. Они были чистыми. Её рана давно уже перестала кровить и, наверняка, зажила. Но Айлин не спешила снимать повязку. Наверное, очень боялась того, что увидит под ней, — Надо признать, интересный разговор в этот раз получился. Очень многое проясняет.
— И оставляет ещё больше вопросов, — кивнул я, взглядом ища свою рубашку. Несмотря на то, что уже наступило лето, в каюте было довольно холодно.
— В одном ты оказался прав, — улыбнулась Айлин, расчёсывая растрёпанные волосы тем самым гребнем, который я экспроприировал у мёртвого колдуна, — Тот сундук и впрямь открывать не стоило. Так что, пожалуй, мне не помешало бы извиниться.
— Брось, — отмахнулся я, — На тот момент мы оба не знали, чья ставка сыграет. Могла одна, могла другая. Поэтому, не за что извиняться, — я немного помолчал, вытащил рубаху из тумбочки и с трудом напялил её на себя. Спина уже зажила, но шрамы, оставшиеся после кнута, всё ещё болели.
— Ну да, — хмыкнула девушка. Отложила в сторону гребень и принялась заплетать волосы в косу. Нечасто она так делала. Наверное, сегодня был какой-то повод, — Зато, подтвердилась старая, как мир, истина: «Халявный сыр бывает только в мышеловке».