— Да вот впервые увидел стражников с плюмажами, — тут же соврал я, с трудом отводя взгляд от проституток. Принципы относительно измен, проституток и прочего, конечно, до сих пор оставались нерушимыми. Но срок воздержания, неумолимо приближавшийся к году, давал о себе знать всё сильнее. Толкал организм к не совсем обдуманным действиям и заставлял его задерживать взгляд на тех вещах, на которых его задерживать не стоило.
— Ну да, я так сразу и поняла, — ехидно улыбнулась девушка, — Мы никогда не видели плюмажей.
— Ну, раз «мы» такие понятливые, то надеюсь «мы» сделаем правильные выводы и возьмёмся за исправление сложившейся ситуации, — я не смог отказать себе в удовольствии подколоть её в ответ. Айлин хотела было демонстративно надуться, но спустя секунду всё-таки передумала устраивать из этого шоу и улыбнувшись сказала.
— Возьмёмся кратчайшие сроки. Только нужно найти постоялый двор с баней или купальнями. А то заниматься исправлением, пока по тебе скачут вши — сомнительное удовольствие.
— И найти бы его желательно до темноты, — кивнул я, глядя на выстраивавшихся возле пирса солдат. Выгрузка уже почти закончилась и наше небольшое воинство перебралось на выложенную крупным булыжником набережную. Солдаты барона стояли чуть поодаль и тоже о чём-то тихо переговаривались.
Внезапно из пёстрой портовой толпы выделилась группа людей. Восемь стражников в пузатых кирасах и островерхих кабассетов. Они сопровождали пузатого чиновника, разодетого в богато украшенную фиолетовую котту и такого-же цвета шаперон, в который было воткнуто длинное гусиное перо. Одежду скрепляла золочёная фибула в виде небольших чашечных весов. Должно быть знак гильдии или цеха.
Чиновник неторопливо подошёл к нам, переваливаясь с ноги на ногу словно большая, пузатая утка. Остановился в паре метров и дал своим гвардейцам какой-то знак. Те тут же вышли вперёд и взяли алебарды наизготовку. Видать, моя, покрытая шрамами рожа, не внушала ему никакого доверия.
Чиновник ещё с минуту стоял, тяжело дыша, затем, вылупившись на нас с Айлин маленькими, маслянистыми глазками, спросил:
— Кто такие? Откуда будете? С какой целью прибыли в наш город?
— Сир Генри отважный, с отрядом, — представился я, доставая из сумки грамоту, подтверждавшую моё дворянство, — Целей в городе у нас нет, мы тут проездом. Задержимся в городе на несколько дней, пополним припасы и отправимся дальше.
— С отрядом кого? — поинтересовался чиновник, малюя что-то толстым грифелем на писчей доске.
— Наёмников, — пожал плечами я, не совсем понимая, к чему ему эта информация.
— И сколько, вы говорите, человек в отряде? — не поднимая глаз от доски, поинтересовался чиновник.
Я на мгновение задумался. В боевой части у нас тридцать два человека, если вместе с ними посчитать калек и раненых. В небоевой — двенадцать маркитанток, кузнец, Тур с Бьянкой, шипон, «учёный», некромант с ученицей, Болека с бутылкой посчитаем за одного, ещё Исгрид, итого…
— Пятьдесят три человека, — кивнул я, всё ещё размышляя, включать ли магов в состав отряда. Зараза, а ведь понятия не имею сколько их. Знаю что примерно пара дюжин, если посчитать детей, но вот сколько именно — хер их разберет.
— Пятьдесят три человека на… — чиновник на мгновение задумался, закусив кончик пера, — Наёмники, остановятся в городе на четыре дня. Итого… Десять бронзовых и сорок медных альдингов.
— Эмм… — я на мгновение подвис, пытаясь понять, что только что произошло? — А собственно, за что?
— За право находиться в городе конечно же, — широко улыбнулся чиновник, — Пятьдесят три человека, по пять медных альдингов с каждого за день пребывания. Итого десять бронзовых, сорок медных. Или, — тут же начал он, заметив, что я открыл рот и собираюсь обложить его самыми последними словами, — Вы можете встать лагерем за стенами, и тогда платить придётся только за вход в город.
— Что-то я не припомню, чтобы с нас хоть где-нибудь брали деньги за пребывание в городе, — начал я, скрестив на груди руки и кивнув своим ребятам. Те быстро сообразили что к чему, и с десяток бойцов тут же встал у меня за спиной, многозначительно положив руки на эфесы фальшионов. Стражники напряглись и перехватили поудобнее рукояти алебард, приготовившись к бою. Однако стычки не последовало. Внезапно в ситуацию вмешался барон.
— И в этом никто ничего платить не будет, — бросил он, подходя к нам. Чиновник открыл было рот, чтобы поинтересоваться, а это ещё кто такой, но увидев его родовой герб тут же закрыл варежку, сочтя вопрос неуместным. Барон одобрительно хмыкнул и протянул чиновнику подорожную грамоту, припечатанную сургучом (более стойкий аналог воска) с оттиском королевской печатки.