— Мы проиграли! — хохотала она, и слезы струились по ее лицу. — Проиграли! Проиграли!
Армия Родной Земли перестала существовать.
За два часа до заката за железнодорожными путями сел двухмоторный пилотажник «Ямагучи и Джонс», бортовой номер GF666Z. Последнюю уцелевшую участницу Летающего Цирка Оборванки, Красного Ангела, друзья пронесли по улицам на руках и триумфально доставили в Бар/Отель, где посетители сердечно приветствовали ее.
В этот же вечер состоялось еще одно триумфальное шествие, с факелами — Мария Квинсана шествовала через Дорогу Отчания. На стальградском кольцевом шоссе выстроились боевые машины, горожане издавали радостные крики, но она была недовольна. Победа оказалась не вполне чистой. Махинации со временем и историей оскорбляли ее политическую щепетильность. История записана в камнях. Это не шутиха, которую можно подбросить в воздух и смотреть, куда упадет. Ей претило восприятие жизни и вселенной, как совокупности возможностей. Ей не нравилось думать о том, куда отправились ее развоплощенные солдаты.
После благодарственной службы в Базилике Серой Госпожи она потребовала, чтобы к ней доставили Арни Тенебра. Ей хотелось избыть неудовлетворенность мучениями врага, но все поиски в Дороге Отчаяния и Стальграде завершились ничем — не было найдено даже тела. Так что после пятидневного празднования перед камерами с девяти континентов Мария Квинсана вернулась на холмы Мудрости, чтобы принять церемониальное кольцо первого министра из рук достопочтенного Вангелиса Каролайтиса — только для того, чтобы обнаружить, что благородный пожилой джентльмен не был ни благородным, ни джентльменом. Он собрал достаточно свидетельств о жестокостях и зверствах, учиненных министром безопасности при подавлении Тактической группы Армии Родной Земли, чтобы не беспокоиться за свое кольцо, покуда он жив.
Что же до маленькой Арни Тенебра, Птицы смерти, Опустошительницы, то о ней с тех пор не было ни слуху, ни духу, хотя в объяснениях, слухах и досужих домыслах никогда не было недостатка. Со временем слухи сплетаются в ткань народных историй, которые становятся легендами, из которых вырастает миф, так что имя маленькой Арни Тенебра в конце концов будет записано на небесах — а только того она всегда и хотела.
65
Вдохновение Кадиллак очнулся от железного сна со стальным визгом. Память его бездействовала — откуда эти яркие огни, что это за высокие потолки, кто эти служителя в зеленых одеяниях, благоговейно склонившиеся перед ним? Он сел на ложе, чтобы потребовать объяснений, и присутствующие отозвались на это движение криками тревоги и священного ужаса.
— Повелитель, повелитель, о, это свершилось, свершилось! О, повелитель, благослови нас!
Юный послушник с наполовину металлическим лицом рухнул наземь, охваченный слепым обожанием. Вдохновение Кадиллак поднялся с кровати (операционный стол), увидел собственное отражение в белых плитках стен и все вспомнил.
— Полное умерщвление! Человек стал сталью…
Он взглянул на свое туловище, свои руки, свои ноги. Металл; гладкий, твердый металл, незапятнанный порченной плотью, не наполненный красной кровью, чистый, священный металл. Он воздел руки в благодарственном жесте.
— Полное умерщвление! Успешное полное умерщвление! — Возглашая аллилуйю, технический персонал простерся на полу. Вдохновение Кадиллак созерцал славу свою в белых плитках, вспоминая…
… голос Великого Инженера, призвавшего его на путь пророка… армию, бьющуюся против армии, и Бедных Чад, беззащитных перед ними, лишенных руководящей силы… яркие огни, гул, светящиеся машины, холодные, холодные плитки, сверкающая сталь, тьма.
— Как долго это продолжалось? — вопросил он женщину–кибернетика.
— Восемь дней, святейший. Весь мир сошел с ума, святой отец: купол базилики разрушен, святилище осквернено плотскими и их победными празднествами; произошла битва, выигранная и проигранная на этих самых улицах, сотни погибли и… простите мои слова, но и сами время и пространство обезумели. Все изменилось: безумие ворвалось в эту вселенную.